Родной, любимый и чужой. Лидия Петровна Будрик

Николаевна и сошла со ступенек вниз. – Вам с какой целью жилье потребовалось? – поинтересовалась она.

      – Да, отдохнуть хочу тут у вас – пару неделек. Устал в городе, на природу потянуло. Рыбу половить, позагорать.

      – Сколько заплатите?

      – Сколько скажете, столько и заплачу, – соглашался он на все условия.

      – Миллион! – ответила за тетку племянница и усмехнулась.

      – Ну, за миллион я могу в другом месте отдохнуть, – пояснил ей Женя. – На Канарах, например.

      А сам понимал, девчонка-подросток дерзит еще чисто по-детски.

      – И дом могу сдать и комнату, – встряла в разговор Полозова.

      – Лучше дом, – пожелал Евгений.

      – Дом рядом, – указала рукой женщина.

      А сама окинула его внимательным взглядом, желая понять, что за типчик пожаловал к ним в деревню?

      – Это моя усадьба. Этот дом мы с мужем еще строили, – пояснила она. – Только помер он пять лет назад. Вот и перебралась я в дом к племяннице.

      – Теть Нин, я пошла. Меня там ребята ждут, – оповестила ей Саша и сошла со ступенек вниз.

      Она прошла мимо мужчины и, не глядя на него, заспешила к калитке. А сама знала, что сейчас тетка начнет рассказывать всю их судьбу, а этого ей слушать совсем не хотелось.

      Евгений Семенович проводил ее взглядом и сказал:

      – Серьезная у вас племянница.

      – Сирота она у меня, – пояснила ему Нина Николаевна. – Дочка сестры моего покойного мужа. Она со своим мужем семь лет назад погибла в автокатастрофе. Сашке тогда десять лет было. Вот мы и взяли ее к себе. А когда мой муж помер от инфаркта, то я к ним в дом перешла. А свой решила продать, чтобы купить квартиру в городе. Шурка выросла, в школу в Тверь ездит, а теперь поступать в институт будет. Вот и пришла я к выводу, что один дом продам, а второй оставлю как дачу.

      – И дорого продаете?

      – Ой, и не знаю пока, – вздохнула она тяжко. – Хочу два миллиона. А кто его купит за такие деньги? Хоть бы полтора выручить.

      – Идемте смотреть ваш дом, – предложил ей Баринов.

      Полозова проворно сунула ноги в тапочки, что стояли тут же на нижней ступеньке, и заспешила с гостем в дом по соседству.

      Они вошли, хозяйка распахнула перед дачником дверь, пропуская его вперед, и шагнула следом.

      – Вот смотрите, – обвела она рукой, – тут всё есть, и мебель, и посуда, и ковры.

      – Да, уютненько, – согласился Евгений Семенович, оглядываясь по сторонам.

      – Ковры могу унести.

      – Нет-нет! – запротестовал он сразу. – С ними очень красиво.

      – Ну что, остаетесь?

      – Да. Меня все устраивает.

      – Ну и хорошо! – обрадовалась Нина Николаевна и улыбнулась. – Если молока захотите, то мы еще корову держим. Надо будет продавать ее, я уже и покупателя нашла. А жалко.

      – А вот от молока не откажусь! – соглашался на такие условия Женя и был доволен, что приехал именно сюда в эту глушь. – Сколько с меня за проживание возьмете?

      – Триста рублей день, пойдет?

      – Триста?

      – Что, много?

      – Да