Как мы стали детективами после того как я умер. Дарья Юрьевна Малюкова

всю боль, что они причиняют ему.

      Это неправильно, так думать о своих родителях, и парень это знает, но ничего не может сделать со своими отрицательными эмоции.

      Он должен был смириться с ним.

      Изгнав чувство вины из разума и сердца, Ханако заставила себя сосредоточиться на чем-то другом.

      Но, честно говоря плохо получается.

      В этой непроглядной тоске остается, только надеется на милость судьбы, что в один момент все будет хорошо. В глубине души он боится потеряться в собственных страхах, погрязнуть в черном океане чувств.

      Отвратительно и жалко.

      Даже презирать себя тошно.

      Парень достает тетрадку и учебник по арифметики, желая отвлечься от мыслей и начать делать уроки.

      – Свойства чисел, – бормочет Ханако, щурится и видит, как иероглифы уплывают куда-то вниз, и заглядывает под стол. Пусто.

      «Злость и ненависть – по-настоящему гремучая смесь, уничтожающая все на своем пути» думает он, откладывая тетрадь на стол и потирая уставшие глаза.

      Голова пустая, как коробка и думать не получается совсем.

      Устал, наверное.

      Ночью Ханако становиться ещё хуже, чем было до этого.

      Иногда он жалеет, что вообще ложиться спать.

      Лучше все время бодрствовать и никогда не спать. Но прошлый опыт подсказывает, такого не повторять. Не хочется вновь заснуть на уроке, чтобы его вещи утащили одноклассники и вновь искать их по всей школе.

      Он распахивает глаза среди ночи и хочет закричать, но не выходит, даже мизинцем пошевелить не получается. А перед глазами стоит размытый силуэт отца, твердящий о том, что Ханако следует сдаться, что нет никакого смысла в его стараниях и признать, что он полное ничтожество. Мышцы сводит, в горле застревает хрип, и неожиданно все прекращается, потому что чужая изуродованная рука ложится на её грудь, вырвав из этого кошмара.

      Ужасный сонный паралич.

      Он поднялся с кровати, открыл комнату и пошел на кухню.

      «Скорее всего мамы сейчас готовит себе кофе» подумал парень.

      А он как всегда будет готовить себе завтрак. Если в холодильники, что-то вообще будет, а не один одинокий сыр с плесневелым хлебом.

      Он зашел на кухню и огляделся. Деревянные шкафы и прилавки были испещрены зазубринами, как паутина. Стены и фартук из белой плитки окрашены в желтый цвет. Кружевные занавески вокруг окна задней двери сгнили. В дальнем углу теснились покосившийся стол и четыре шатких стула. Пепельница стояла в центре стола.

      Отец никогда не чистит пепельницу.

      Его мать стояла у столешницы и пила кофе.

      – Доброе утро, мам, – Ханако обходит женщину, открывает холодильник и устало вздыхает.

      Три помидора, черный хлеб и старый суп.

      – Отец ждет тебя в своей комнате, – она, не поворачиваясь к сыну, ставит стакан на стол и уходит.

      Несколько мгновений Ханако наблюдал за ней. Звук её тапочек на высокой подошве, эхом разносился по маленькой кухне. Заурчало в желудке, Ханако потянулся за помидором, чтобы поесть.

      – Хоть, что-то.

      Когда от помидора остались, только