Иммигрант. Роман Крут

участок, я встретил двух полицейских, которые также пытались мне объяснить дорогу к Пети Шато, но, во-первых, я зашёл слишком далеко, а во-вторых, если начать перечислять все вправо и влево, то самому можно было запутаться в этих поворотах. В конце концов все, кто направлял меня в нужном направлении, вывели к знакомому месту, откуда я уже знал дорогу к лагерю. Посмотрев на часы, я понял, что ужин уже прогулял, а есть хотелось ужасно. Проходя возле пиццерии, где в окошке, возле которого стояла небольшая очередь, продавали аппетитные слайсы пиццы, я остановился, замерев на месте и поглощая взглядом всё то, что было на витрине, я даже не увидел стоявшего в очереди знакомого грузина из лагеря. Зато он увидел меня и сказал:

      – Иди сюда, – он плохо говорил по-русски, с сильным акцентом.

      Мы поздоровались.

      – Хочешь кушать? – спросил он.

      Я ничего не ответил.

      – Ты был на ужине? – спросил он ещё раз.

      – Нет, – ответил я.

      – Денег нет? – спросил он, улыбаясь.

      Денег у меня и в самом деле не было.

      – Нет, – вздохнул я.

      И уже было хотел уходить, как он взял меня за руку и сказал:

      – Подожди, брат, – подошла его очередь, и мы оказались возле окна.

      Он достал из кармана кошелёк и открыл его, я стоял рядом и сверху смотрел в его пустой кошелёк.

      – Я пойду, – сказал я.

      – Нет! Не торопись. Денег полно! – сказал мой грузинский друг, жестикулируя при этом руками и ковыряясь в пустом кошельке.

      – Combien (сколько)? – спросил он у продавца.

      После того как продавец ответил, он начал шарить по всем карманам и, вытащив оттуда пару франков, отдал их в окошко. Ему дали слайс пиццы с пепперони, он сразу настойчиво сунул его мне.

      – Всё хорошо, брат, бери, я не голодный! – сказал парень и сразу ушёл.

      При всём при том, что он также, как и я, пропустил ужин и был не менее голоден, но тем не менее он достал последние копейки и отдал их мне. Да! Это был не жизненно важный момент, он мог бы и не делиться последним и я бы в свою очередь не умер с голоду, но чтобы это прочувствовать, надо это пережить. Через несколько дней, получив «лагерное пособие», я сразу же нашёл своего грузинского мегобари и отдал ему потраченные им на пиццу деньги, поблагодарив в очередной раз. Всем проживающим в лагере выдавали 150 франков в неделю (5 долларов). Этого хватало на две пачки сигарет или на упаковку сока, и шоколад, а также на всякую мелочь, которую можно было купить в супермаркете, чтобы пробить по кассе, но при этом успеть засунуть плоскую бутылку Баллантайнс себе в штаны и палку салями в рукав куртки. Таким вещам в лагере тоже можно было научиться. Вообще, я всегда старался исходить из потребности.