Ян и Мила. татьяна павловна гутиеррес

не была уверена, что это правильное решение. Но лучше он, чем Ян.

      – Вот, – она протянула свой телефон в блестящей розовой обложке.

      – Даже если бы боги захотели сделать его более девчачьим, то не справились бы с работой. Мне даже стыдновато его в руках держать. Дай быстро покажу тебе, пока меня не заметили мои будущие ученики с этой штукой.

      – Ха-ха, очень смешно. Было бы чем, сфотала бы. Твои ученики еще не родились, так что не стесняйся.

      – Я сейчас вообще ничего показывать не стану, – делано обиделся Адам. – Ладно, шучу. Не дело, чтобы такая дылда не знала, как работает главный социальный слухораспростанитель. Хвастограм. Знаешь почему? Почему хвастограм?

      Мила закатила глаза. Этот мальчишка не умел молчать.

      – Просто покажи. Или не покажи. Мне уже без разницы.

      – Вот, смотри, – сказал Адам, открывая приложение. – Вот твоя лента…– Он бросил на нее взгляд и присвистнул. – Вы чего? Совсем? Он же – мальчик перешел на шепот, – твой брат…

      – Отдай! Зачем ты видео смотришь?

      – Ты же сама дала мне, думаешь, я специально? У меня все в порядке с социальной коммуникацией. А вот у вас…Нет, серьезно, он же твой брат, – прошептал мальчик и округлил глаза.

      Мила едва слышно чертыхнулась.

      – Не совсем. Вернее, совсем нет. Отдай мне. Так и знала, что сунешь свой нос. И если хочешь знать, я здесь ни при чем. Это у него вчера алкоголь крышу снес.

      – Да, поэтому ты обхватила его за шею и закрыла глаза вместо того, чтобы дать тапкой по голове?

      Парень был прав, и от этого Миле стало не по себе. Ей казалось, будто она в каком-то безумно странном сне, от которого хочет, но не может проснуться. Если даже мальчишка заметил, что она была готова отдаться Яну на том проклятом пляже, то что скажут другие? Отар, например?

      – Ладно, это не мое дело. Вы, взрослые, иногда того, – он покрутил пальцем у виска и хохотнул. – Хотя, Ян классный парень. Он единственный не видит во мне бедного несчастного ребенка, брошенного родителями – алкоголиками.

      – Мне жаль… – Мила прикоснулась к его плечу рукой и тут же отдернула. Именно об этом мальчик и говорил. Ему надоело, что его все жалеют.

      – Мне хотелось бы, чтобы во мне видели меня, а не мальчика из детдома. Знаешь, некоторые родители ребят из моего класса считают, что я опасный или заразный, и не разрешают одноклассникам общаться со мной.

      – Это ужасно, – прошептала она. – Знаешь, моя мама тоже из детдома. Из того же самого, что и ты. Поэтому мы с Яном не брат и сестра. Между нами нет родства. Кроме как на бумагах. – Такими темпами она всему городу расскажет о них с Яном.

      – К черту бумаги, – мальчик вдруг воспрял. – Тогда я одобряю выбор Яна. Такую красотку нашел! Хотя, не слишком-то он и искал выходит.

      – Я все еще здесь, но спасибо за комплимент.

      Адам покачал головой и что-то пробурчал себе под нос и еще раз усмехнулся.

      – Так, смотри, видишь стрелочку вот здесь и цифру восемь? Это твои сообщения.

      Мила взяла телефон в руки и только спустя несколько минут отвела от него взгляд.

      Все