Шепот питона. Cилье Ульстайн

закипел адреналин, и мне пришлось напомнить самой себе, что судьба животного давно решена. Эти котята никому не нужны, а остальных уже усыпили. Лучше б отнесли в лес, на корм лисам. В норвежских домах и так засилье кошек, чьи хозяева уклеивают двери ближайших магазинов объявлениями о котятах, но без толку. «Лучше уж отдать его голодному хищнику, – думала я, – чем заполнять свалки рядом с ветклиниками свидетельствами человеческой неспособности позаботиться о собственных питомцах. А так, по крайней мере, хоть пользу принесет».

      Неро стремительно приближался к покачивающейся на слабых лапках добыче. Наверное, котенок заметил поблизости движение, скользящую плоть, а потом увидел и змеиную голову. И закричал. Это был не кошачий писк, а крик ужаса. Так мог бы кричать человек. Но Неро вонзил зубы в щуплую шею, и крик тут же стих. Осталось лишь движение, змеиное тело, все плотнее смыкающееся вокруг добычи.

      Я вдруг подумала, что змеи хотя бы честны. Они не пытаются замаскировать свои поступки рассуждениями о нравственности. Человек же сперва разглагольствует о добре и зле, а в следующую секунду нарушает свои же заповеди. Человек – представитель биологического вида, который возводит вокруг своего так называемого зла стены из дерева и камня. Называет свою добычу стейком и делает вид, будто этот стейк никогда и не жил. К чему эти игры? Если женщина убьет своего мужа, ее проклинают и называют ее поступок неестественным. Почему никто при этом не вспоминает о паучихе, съедающей партнера сразу после того, как он ее оплодотворит? Почему бы не признать, что это – тоже часть нас? Это тоже природа.

      Взгляд Неро на секунду остановился на мне. Питон словно поблагодарил меня. А потом он принялся заглатывать добычу. Меня затошнило. В груди, животе и промежности пульсировала кровь. Я сняла брюки с трусами, сунула руку между ног, с силой потерла раз десять-двадцать – и кончила.

      Мариам

      Кристиансунн

      Пятница, 18 августа 2017

      Я сидела за столом в гостиной. Силы меня покинули. На стене плясали синие отблески мигалок на улице. Предупреждение всем соседям о том, что что-то случилось. Нет, ничего подобного. Не стану в это верить. Она просто поехала к кому-нибудь в гости. В худшем случае, села на автобус и усвистела куда-то. Ничего страшного не произошло, я в это не верю. Пара часов – и ее найдут. Она наверняка попросит помочь кого-то из взрослых или сама домой вернется. Подобное происходит на каждом шагу: дети сбегают и возвращаются.

      Меня на всякий случай попросили следить за телефоном. На столе, на подставке под тарелку, лежали оба мобильника – мой и Ибен. Не сводя глаз с бликов на стене, я набрала в легкие воздух и медленно выдохнула. Мне бы лучше пойти поспать. Завтра суббота. У Ибен гандбольный матч, а я обещала по такому случаю испечь пирог для их спортивного кафе. Пакеты с продуктами по-прежнему стояли на кухне, яйца, скорее всего, разбились, молоко скисло – значит, надо будет завтра с утра бежать в магазин. Когда Ибен вернется, она мне поможет. Только б не слишком