Шепот питона. Cилье Ульстайн

голову на плечо Эгилю, я жадно кидала в рот попкорн. Неро лежал на диване у нас за спиной. Время от времени он касался хвостом моего затылка. За стеклом падал снег вперемешку с дождем. Перед Рождеством мы развесили на террасе фонарики, но праздновали так бурно, что они грозили вот-вот отвалиться. Эгиль на Рождество ездил к родителям и вернулся с острой потребностью хорошенько повеселиться. Ощущение было такое, будто между Рождеством и Новым годом у нас весь город побывал.

      – Нам можно в кино сниматься. Типа «Звонка», – сказал Эгиль. – А тебе, Лив, роль Самары в самый раз была бы.

      – Тсссс! – одернул его Ингвар.

      Он сидел в кресле, закинув ноги на старый ящик из-под газировки. Челка падала ему на глаза.

      – Самару и Ингвар запросто сыграл бы! – Я расхохоталась. – Можно вообще по очереди играть.

      Ингвар бросил зернышко попкорна, оно пролетело через всю комнату и угодило мне в лицо. Я бросила его обратно, но промахнулась, и попкорн упал на пол. Тогда за меня вступился Эгиль: он запустил руку в миску с попкорном и швырнул в Ингвара целую пригоршню. Я испустила радостный вопль и захлопала в ладоши.

      – Уймитесь, мелюзга, – сказал Ингвар, – тут некоторые, между прочим, кино смотрят.

      – Ты же видел японскую версию, – подловила его я, – и знаешь, что будет дальше.

      – Я смотрю кино не для того, чтобы узнать, что будет дальше, – парировал Ингвар.

      Раздался звонок в дверь, и входная дверь открылась. В прихожей послышались голоса.

      – Мы тут шмотье бросим! – крикнул один из музыкантов из группы Ингвара. Тот проорал в ответ нечто нечленораздельное.

      На экране главная героиня отыскала дом, где выросла девочка, и поняла, что в детстве та была обделена вниманием. Эгиль вытянул накачанную руку, на которой отдыхал Неро, и произнес:

      – Вот что я вам скажу. Он скоро вырастет и будет длиной с диван; но пока он не вымахал, надо обязательно его показать кому-нибудь. Говорите, что хотите. Однажды вы свалите, и я это проверну.

      – Забудь, Эгиль, – отмахнулась я. – Когда я перееду, то и Неро с собой заберу.

      – Это не твоя змея, не тебе и решать, – сказал Эгиль. – И за змею, и за террариум заплатил я.

      – Ты хочешь сказать, твой папа заплатил.

      – Заткнись.

      – Ну хватит, завязывайте, – буркнул с кресла Ингвар.

      – Ты чего это? – спросила я. – Критические дни?

      Ингвар вскочил и стряхнул с себя остатки попкорна.

      – Ну всё, достали. С вами даже кино не посмотришь.

      Он скрылся в коридоре. Я перевела взгляд на экран, но нить уже была потеряла.

      – Мне это не нравится, – сказал Эгиль, – вечно ты отца моего приплетаешь… Вообще-то это хреново.

      – Знаю, – признала я, – прости.

      – Я на Рождество вообще представлял, как пристрелю его, – Эгиль сложил пальцы в форме пистолета. – Он насквозь психопат, реально. У него и чувств никаких нету, только жадность и злость. По-моему, такие, как он, не заслужили власти над другими.

      – Такие, как он, как раз эту власть и получают, – сказала я.

      Он кивнул.

      – Мне