Марафонец. Николай Углов

вы что? Совсем меня принимаете за дурака? А ну, быстро гоните пятьдесят рублей!

      Мы в ужасе, пугаемся, краснеем, злимся, молчим. Рассвирепевший шофёр резко трогает с места:

      – Не выпущу, пока не отдадите деньги!

      Пролетает Пихтовка. Мы уже выскочили за окраину. Испугались, раскричались, расплакались:

      – Дяденька! Возьми, сколько есть! Больше у нас нет ни копейки!

      Протягиваем ему смятые рубли. Он сбавляет ход, пересчитывает деньги:

      – Тридцать восемь рублей! Да это же не хватит на ресторан!

      Ругается, останавливает машину, с матом захлопывает за нами дверцу. Наконец-то мы освободились! Афонька зло плюёт вслед:

      – Шкурник!

      Я, успокаиваясь, подтверждаю:

      – Да, паскудный оказался шофёр! Откуда они берутся такие? Афанасий! А что такое ресторан?

      – Да это, как столовка: они там жрут и пьянствуют с бабами.

      Возвращаемся назад в Пихтовку пешком – километра четыре провёз он мимо. Настроение от интересной поездки надолго испорчено. А встреча с плохим человеком ранит душу. А сколько ещё будет в жизни их – злых, завистливых, нравственно убогих?…

      Последняя поездка

      Прошло более шестидесяти лет, как я покинул эти ужасные места, где до 1953 года умирали тысячи безвинных людей. Они были высланы на погибель в глухие Васюганские болота. Я там был уже четыре раза. В последний раз решил побывать там так:

      – «В Новосибирске живёт мой младший брат. Поживу полгода у него. Оттуда недалеко до родины моего детства. Надо ещё раз напоследок увидеть разные времена года в родной деревне – это очень интересно! Хотя бы побыть по два-три дня! Что происходит сейчас там? Есть ли люди? Кто они? Изменилась ли природа? Посмотрю, сфотографирую, сниму видеофильм – потом напишу повесть».

      Эти вопросы чрезвычайно волновали меня, заставляли беспрерывно будоражить память, не давали мне спокойно спать по ночам. А работа, семья, бесконечные дела – всё это отодвигало эти намерения о поездке в глухомань. Сколько передумано, переосмыслено! Сколько раз вскакивал среди ночи и бормотал:

      – «Обязательно четыре времени года! Сначала Весна, затем Лето, Осень и Зима! Поеду на реку Шегарку из Новосибирска в начале мая, затем в июле, в конце сентября, и в середине ноября. Так я ещё раз увижу все времена года в деревне своего детства. Только так! Посмотреть, увидеть, поразмышлять, вспомнить всё хорошее и плохое, погрустить об ушедших навсегда годах детства и… помянуть на деревенском кладбище умерших там друзей, товарищей и знакомых».

      Весна

      Развезло неимоверно. Вода, вода, вода… Дорог нет, людей нет. Ни одного посёлка! Раньше здесь клокотала жизнь. Двадцать две деревни огромной Пихтовской зоны! Тысячи людей! Где они теперь? Почему никого нет? Все уехали из этих гиблых мест!

      Вот, кажется, Вдовино. Людей нет – я один. Жутко. Остатки домов. Поселился в одном. Разволновался.