Любовь против нелюбви. Салма Кальк

Её? Нет, не выйдет. И с большой вероятностью – рассорится с Робом. Злость-месть? Ну да, такие люди бывают, но это ж минус ему в её глазах, неужели не понимает?

      Но на всякий случай она вечером сказала Робу:

      – Сегодня Рональд угрожал мне, что расскажет лорду Грегори, кто взял у него кольцо.

      – Что? – нахмурился тот, не понимая. – Какое кольцо?

      – Кольцо Мэгвин. Которое таким образом к ней вернулось, и она смогла освободиться и уйти.

      – А, точно! – вспомнил, называется. – Да отец уже забыл, наверное!

      – Куда там, забыл, когда он узнал, что Мэгвин ушла, то так орал, что едва крыша не обрушилась, – поморщилась Катерина, вспоминая.

      – Так-то он говорил, конечно, что это кольцо – великое сокровище нашего рода, но я, если правду сказать, не понимаю до сих пор – был с него какой-то толк или нет. Конечно, оно хорошо, когда рядом живёт лекарка – ты, если что, или сам к ней пойдёшь, или в замок позовёшь. Но старуха Мэг ведь не последняя лекарка в этом мире, правда?

      – А Джон говорит, что когда она была женой вашего предка, то даже климат был мягче, – заметила Катерина.

      – Климат? Это вообще что?

      – Погода. Зимы, он сказал, были теплее, а лето – без засухи.

      – Может, оно, конечно, и так, но это когда было, во-первых, а во-вторых – может, и вовсе не было, а просто сказки рассказывают. Ты вот веришь, что Старший Народ живёт дольше нас? Мэг-то была старая-старая!

      Катерина вздохнула.

      – Это у неё кольца не было, вот и состарилась, – сказала тихо. – А потом надела его и снова стала молодая и красивая.

      – Да ну? – не поверил Роберт.

      – Я видела. И поверила всему, что она говорила – сразу. Потому что, ну, человек так не сделает. Даже если он что-то умеет из магии.

      – Ты же умеешь, – глянул на неё муж.

      – Умею. Но как она – нет, и вообще не представляю, как это.

      – А я не представляю, зачем то кольцо отцу. Они никогда не расходились добром, ни разу. У неё всегда находились для него слова, и никогда – хорошие. Она его терпеть не могла. Да и он её – тоже.

      – Мне она говорила, что везде всё должно быть по любви. Лорд должен любить свою землю, тогда и земля будет его любить.

      – Куда там, любить! Да люди только и смотрят, как бы не доплатить аренду, как бы не дать оговорённую долю урожая, как бы отсидеться и не пойти бить скоттов, когда те снова привалят! И что, этих вот – любить? Глупости она говорила, и ты за ней повторяешь!

      Катерина вздохнула – и не стала спорить. Потому что зачем – всё одно не переубедить. По крайней мере, в лоб.

      …Шум и крики в зале стали слышны задолго до обеденного времени – даже Катерина в своих комнатах услышала. И забеспокоилась. Потому что весь её опыт говорил – такое вот никогда не приводит к добру.

      И верно – вскоре в двери застучали и завопили – мол, милорд требует миледи в зал немедленно. Открыла Грейс и спросила:

      – Что там, Нэд? Чего орут?

      – Так лазутчика поймали, с той стороны границы! И говорят, что он на самом деле из ваших, торнхилльских! – и кивнул на