Голубоглазый дервиш. Под псевдонимом «Памири». Виталий Артемьев

вопрос в самую точку. Они переводят проекцию будущего из категории веры-надежды, наших ожиданий, которые могут произойти, а, может, нет, 50 на 50, в категорию убеждения, когда ожидание сбывается на сто процентов. Это такая магия. И есть комната для настоящего, в котором, если поискать, то найти можно только самоидентификацию: кто я, зачем и почему. Кроме самоидентификации, здесь и сейчас, в настоящем ничего и никого нет, – Маша с обескураженным видом развела руками. Артистка она была что надо. – Это именно то, что ты называешь «Я», но без отождествления себя с телом или личностью. Такое бестелесное безличностное «Я». В этом «Я» заключен весь мир. Исчезнет «Я», вместе с ним исчезнет мир. Изменится «Я», изменится мир. В этом и есть сакраментальное знание, как притягивать нужные следствия, воздействуя на причину. Подлей-ка мне шампанского, горло пересохло так много говорить.

      Какое-то время мы молчали, любуясь меняющимися красками вечернего неба. Где-то совсем высоко пролетал маленький самолет, похожий на розоватую звездочку, оставляя за собой розоватую струю выхлопных газов, освещаемую последними лучами закатного солнца.

      – На чем я остановилась? – Маша, как кошка, потянулась всем телом. В сгущающихся сумерках на загорелом лице яркими изумрудами светились её глаза. – Ах да. Насчет будущего. Будущее случается прямо сейчас за счет убеждения, меняющего или иным образом воздействующего на самоидентификацию. Изменение ткани реальности происходит за счет изменения самоидентификации. Ох, и тяжело же мне это далось на практике. Объяснить тяжело, а уж практическое применение гораздо труднее.

      – Это что, можно практиковать? Я думал, что это простое теоретизирование, попытка дать надлежащее объяснение происходящему. Впрочем, человек всегда слегка опаздывает за течением жизни, сначала что-то случается, лишь потом он реагирует. Никогда наоборот. По крайней мере, у меня это так.

      – Это твой личный опыт. И ты не можешь сказать, что он исчерпывает все возможности. Я тебе покажу кое-что другое, и ты поймешь, что всё в тебе: все возможности, все изменения. Они – причина следствий.

      Маша, привстав, подвинула кресло так, что оно оказалась прямо напротив меня, что называется лицом к лицу. Она удобно устроилась, поджала под себя ноги, едва скрываемые коротким сарафаном, и попросила:

      – Посмотри на меня.

      И тут меня скрутило неконтролируемое физическое желание обладать ею: во мне проснулся зверь, я готов был кинуться на неё, сорвать одежды. Кровь запульсировала у меня в висках, в ушах раздался звон. И тут же все прекратилось, как будто выключили. Маша лукаво смотрела на меня, явно понимая, что только что творилось у меня внутри. Я отнес это на счет шампанского, ударившего в голову, и попытался сделать вид, что ничего не было. И тут желание вновь вернулось. Еще более сильное, неистовое. Я взглянул на Машу, она пристально глядела на меня, грудь её вздымалась, щеки порозовели, узел волос развязался, и волосы тяжелой волной упали