Послание. Часть 6. Дара Преображенская

видела, как Людмила Петровна махнула рукой.

      – Да у Наташи фиалковые глаза – произнесла воспитательница, – Значит, подобное встречается в природе.

      – Не фиалковые, а фиолетовые, – возразил Сергей.

      – Какая разница, – устало произнесла воспитательница.

      – Нет, Людочка, разница-то как раз есть, – не унимался занудливый Сергей.

      – И в чём же?

      – Ну, фиалковые – это просто тёмно-синие глаза, что тоже можно назвать большой редкостью.

      – Нет, фиалковые это – фиалковые, а не тёмно-синие. Я пока что ещё не дальтоник, – дала отпор Людмила Петровна.

      Девочка со стороны наблюдала этот «поединок» двух интеллектуалов, если так можно было выразиться.

      – Ладно, – наконец, отступился Сергей, – я слышу, из кухни тянет притягательными ароматами. Что же на этот раз, любимая?

      «Любимая».

      Почему люли всякий раз бросаются таким важным и значимым словом? Россанна не могла понять этого. Она вообще не понимала земных людей, потому что нутром она чувствовала, что принадлежит совсем иному миру.

      Только в силу своего пятилетнего возраста она не могла этого объяснить. По поводу цвета глаз её даже показывали одному известному Московскому профессору окулисту.

      Он внимательно посмотрел на её глаза в свой замысловатый прибор, потом долго молчал, думая, наверное, о чём-то своём. И только потом произнёс, взвешивая каждое слово:

      – У девочки совершенно здоровые глаза.

      – А почему же такой необычный цвет? – спросила медсестра, сопровождавшая её на обследование.

      Профессор пожал своими плечами.

      – Этого я не могу объяснить. Во всяком случае, такого пигмента вообще не существует в естественной природе. Но это можно рассматривать, как вариант нормы.

      – Это – капустный пирог, – наконец, произнесла Людмила Петровна.

      О, она обожала капустные пироги, сделанные руками своей любимой воспитательницы. Мягкие, зажаристые, с такой приятной начинкой. Она не помнила, чтобы её мама пекла такие пироги.

      И несомненно, всё это достанется Сергею! Он, конечно же, съест большую часть пирога и даже «спасибо» не скажет.

      Разве можно говорить «любимая» таким равнодушным тоном?

      «Любимая» – это та, которую любят, которой поклоняются, как богине. Которую целуют, дарят цветы, носят на руках и предугадывают каждое желание.

      Но разве этот Сергей так относится к воспитательнице?

      Этот вопрос так и повис в воздухе, потому что Россанна не могла ответить на него. Россанна была взрослой частью её существа – мудрой и всевидящей. А Наташа составляла детскую половину этого несовместимого дуэта. Однако они вовсе не мешали друг другу. Тогда, когда «говорила» Россанна, молчала Наташа Вересова, и наоборот.

      …Однажды Людмила Петровна привела её к себе домой в очередной раз, решив помыть в ванной с душистой пеной и шампунем с запахом земляники. К тому же, это был её любимый запах. Запах свежей