Послание. Часть 6. Дара Преображенская

это будущее….как отголосок прошлого, и она, стоящая на перекрёстке между «есть» и «нет».

      Максим и Степан – клёвые парни, только какие-то заторможенные, и из рук у них всё валится, всё они делают невпопад.

      Вон Максим – огромный светловолосый блондин с сильными ручищами, кажется, разделывает дорадо, он тоже нервничает, только не показывает этого, хотя Влада точно доподлинно знала, ему стоило большого труда скрыть своё состояние.

      А Степан – тот вообще маленький и какой-то суетливый. У него вечно выпадывают из рук ножи, а затем он начинает их подбирать также суетливо, не замечая вовсе криков коллег.

      Да и потом, у него вечно трясутся руки.

      Влада посмотрела на свои руки, оказывается, они у неё тоже тряслись. И причём, ничуть не меньше, чем у Степана.

      В центре кухни стоял шеф-повар – угрюмый толстый человек по имени Виталик.

      – Ковалёва, ускорься! – буркнул он, – У тебя осталось всего десять минут.

      – Да, шеф, – в ответ буркнула Влада.

      Она посмотрела через плечо, чтобы оценить окружающую обстановку.

      Зоя Лемехова заканчивала жарить мясо. Она явно не вписывалась в график, это подбодрило немного Владу.

      Но почему-то шеф явно не собирался делать замечание Зое. Она, словно красная тряпка, мелькала у него перед глазами.

      – Пора! Ковалёва, пора!

      Виталик кивнул помощнику Влады, чтобы он взял подносы с закусками и основными блюдами, предназначавшимися для жюри.

      Когда Влада вошла в зал, где сидела экзаменационная комиссия, она совсем не понимала, что с ней происходит. Это была небольшая уютная комната с ярко-алыми шторами. Столы были круглыми, накрытыми белоснежными скатертями. В центре каждого такого симпатичного столика стояла солонка, перечница и салфеточница с белоснежными салфетками, такими же белоснежными, как и скатерти.

      Пахло жасмином. Скорее всего, запах исходил из аромаламп.

      Влада любила аромат жасмина, он наводил на неё воспоминания о тех далёких временах, когда она являлась ещё подростком – длинноногой угловатой девчонкой в красной футболке.

      Жасмин считался ароматом радости, поднимающим настроение.

      Комиссия, состоящая из известных шеф-поваров столицы, сидела за длинным эллипсовидным столом с букетом пышных роз кремового цвета в роскошной вазе из чешского стекла.

      Один из них – седой повар в очках, посмотрел сначала на желтеющее пятно соуса на тарелке, затем на начавшую смущаться Владу, после этого спросил:

      – Ну-с, расскажите нам о своём блюде.

      В каждой из пяти порций, предназначавшийся для жюри, находился по жирному куску цесарки, обильно политой соусом и рагу из овощей.

      – Это – цесарка, – в волнении произнесла Влада, – с соусом из шампиньонов.

      Рядом с седым сидел шеф-повар лет сорока с довольно доброжелательным лицом и голубыми, как в ясный солнечный день, глазами. Он попробовал немного