Любовь вопреки. Елена Игоревна Прибыльцова

замолчи, – одёрнул его отец. – В таком случае мы уходим. Простите за беспокойство.

      – Вам лучше увести его, Андрей Иванович, а то я за себя не ручаюсь! – руки Григорьева судорожно сжались в кулаки.

      – Софья вам не вещь, чтобы торговать ею! – не отступал Прохор. – Вы обязаны спросить её согласия!

      – Ах, ты щенок! – Борис Ильич шагнул к Прохору, но жена поспешно удержала его.

      – Уходите, прошу вас, – Мария Петровна умоляюще посмотрела на Волгиных.

      Андрей Иванович крепко ухватил сына за локоть:

      – Пойдём, Прохор! Нечего нам здесь больше делать. Отец волен распоряжаться судьбой своей дочери, как ему угодно. Испокон веков так велось.

      – Пусти! – Прохор вырвал свою руку, и в последний раз бросив испепеляющий взгляд на Золотова, первым вышел из комнаты.

      Алексей Николаевич продолжал спокойно пить чай, словно всё происходящее его совершенно не касалось.

      – Абсолютно несдержанный и невоспитанный нахал! – насмешливо пожал он плечами.

      – Боже упаси от такого зятя! – наигранно захохотал Борис Ильич. – Одни гулянки у него на уме! Ох, и намается с ним Андрей Иванович. Совершенно не управляем. Уж простите за такой конфуз, Алексей Николаевич! Знал бы, на порог бы не пустил…

      – Да бросьте вы, – отмахнулся Золотов. – Весьма любопытное было зрелище.

      – Уехали, Слава Богу, – отошла от окна Мария Петровна, сокрушённо покачав головой.

      Неожиданно в гостиную вбежала перепуганная Настя.

      – Пойдёмте скорее! Барышне плохо! – выдохнула она.

      *** *** ***

      Резкий противный запах нашатыря привёл Софью в чувство. Она порывисто приподнялась на подушках.

      – Полежи, Соня, успокойся, – взяла её за руку Мария Петровна. – Всё будет хорошо.

      Девушка опустилась обратно на постель и закрыла глаза. Она слышала весь разговор, происходивший в гостиной. До сих пор в ушах у неё звучал звонкий, осуждающий голос Прохора. И ужасающие слова отца: «Вчера состоялась их помолвка». И такой громкий хлопок дверью за спиной Прохора. Словно закрылась эта дверь на пути к её счастью. Потом у неё внезапно закружилась голова, в глазах потемнело, и она провалилась в пугающую темноту. Сейчас Софья поняла, что у неё был обморок. Раньше такого с девушкой не случалось. Мысль, что она станет женой Золотова, болью отдалась в её сердце. Софья вновь резко села, и схватив мать за руки, покрыла их поцелуями:

      – Матушка, милая, хоть вы пожалейте, не губите меня! Он противен мне!

      – Не говори глупостей, – строго сказала Мария Петровна. – Знаю, знаю, это Волгин тебе дурёхе голову заморочил. Что ты заришься на красоту его! С лица воды не пить! А ты посмотри какой он – ветреный, непостоянный, про гулянки его весь город наслышан. Зачем тебе такой муж? Будешь с ним всю жизнь маяться!

      – Я люблю его! Больше жизни люблю! – со слезами воскликнула Софья. – Раз вы, матушка, не хотите мне помочь, я сама откажу Золотову! Надоело мне бояться. Не желаю всю жизнь мучиться с постылым мужем!

      Вскочив с кровати, девушка