Чужая воля. Джон Харт

по вызову, подружки из высшего света… Разумеется, тематика всех этих историй резко переменилось после его ареста: публику больше интересовали происхождение и размеры его несметного состояния, родственники и длинный перечень друзей-знаменитостей и политических связей. Один зэк как-то спросил, сколько денег на самом деле было у Икса, намереваясь использовать эту информацию в качестве рычага для своих собственных целей, тоже имеющих непосредственное отношение к насилию. Он решил, что все просто: богатый человек, новичок в тюрьме… Но Икс оказался совсем не таким, как остальные богатеи, так что ответил этому зэку долгой улыбкой и молчаливым обратным отсчетом, на счете «три» вырвав пищевод у него из горла и спустив его в тюремный унитаз. С тех пор мало кто решался задавать подобные вопросы.

      «Ну да, есть что вспомнить…»

      У него были приватность и все необходимые удобства. За эту привилегию он из года в год платил начальнику тюрьмы совершенно несусветную сумму, что подкреплялось и торжественной, под крестом, клятвой, что жену начальника больше никогда не изнасилуют «хором».

      Только не воскресным утром.

      Только не на глазах у детей.

* * *

      Лишь уже ближе к ночи хоть что-то наконец прервало монотонное течение жизни Икса.

      – Простите, гм… Сэр?

      Надзиратель был крупный мужчина, но вид имел виноватый.

      – Что такое?

      – Один заключенный спрашивает разрешения встретиться с вами. Некий Фрэнсис Уилламетт. Мы не хотели вас беспокоить, но он уже несколько дней просит, и очень настойчиво. Так что мы… гм… проголосовали. Охранники, в смысле.

      Прикурив сигарету, Икс откинулся в кресле. В постоянный наряд к нему были назначены шестеро одних и тех же надзирателей, но были у него куплены и прочие сотрудники тюрьмы.

      – И что же желает мистер Уилламетт?

      – Он говорит, что это насчет Джейсона Френча. Вот как раз поэтому мы, гм… и проголосовали «за».

      – Тогда, полагаю, вам следует привести мистера Уилламетта сюда.

      Попятившись из камеры, надзиратель поспешил прочь. Вскоре на лестнице вновь прозвучали шаги, и все тот же охранник объявил:

      – Третья камера. Можешь заходить.

      – Точно? А он не?.. Ну, вы понимаете.

      – Он ждет тебя. Ничего там с собой не случится.

      Когда Уилламетт появился в камере, лицо его по-прежнему было полно опасливых сомнений. Икс уже раз встречался с этим типом. Тот уверял, будто считается хорошим шахматистом, но ухитрился опозориться буквально за три первых же хода. Старик здорово потерял в весе за годы, прошедшие с тех пор, как они сыграли ту единственную партию, дряблая кожа у него на лице обвисла и собралась глубокими складками. Одна его рука цеплялась за дверь камеры, и он так тяжело привалился к дверному косяку, словно иначе просто сполз бы на пол. Икс внимательно изучил провалившиеся глаза, коричневые зубы.

      – Ты уверяешь, будто видел Джейсона Френча?

      – Да, три дня назад, сэр. На дороге, гм… я ехал в тюремном автобусе.

      – С какой это стати мне тебе верить?

      – Потому