Лазурный след. Путь ученого Яна Черского к разгадке тайн Сибири. Болеслав Мрувчинский

то очень хорошо.

      Он остановился. Перед ним Марущик ударял в стену и постоянно в то же самое место.

      – Сколько? – спросил он, обращаясь к капралу.

      – Сто двадцать.

      Он взглянул на рекрута. По посиневшему лицу лились струи пота.

      – Как считаешь, – обратился он к Черскому, – выдержит?

      – Если Ваше Высочество позволят, спрошу его о том по-польски. Сам ответит лучше.

      Ланин кивнул головой позволяюще.

      – Выдержит, Ваше Высочество! – доложил Черский немного погодя, обменявшись несколькими словами с Марущиком. – Просит только, чтобы смог немного отдохнуть.

      – Согласен, пусть отдохнёт, но почему он так плохо говорит на русском? Хлоп (крестьянин) как дуб, приятно на него посмотреть, а дубы полные молчуны. Не смог он выучить? Ведь ты говоришь прекрасно!

      – Если Ваше Высочество прикажут, буду его учить.

      – Таким образом, я приказываю. Кроме того, можешь взяться за этих черкесов, татар и других калмыков, так как с ними вообще несчастье. Если не ударишь, ничего не поймёт. Аж руки болят. Из тебя парень не глупый, наверное, сумеешь и таких научить. Ну, ну, Черский, подошла бы тебе такая работа? Во всех работах существуют те же самые проблемы. И мы бы показали, как это можно сделать иначе…

      Черский слушал со всё большим изумлением. Он увидел, словно другого Ланина: озабоченного, занятого какой-то мечтой, имеющего не выразимые отчётливо амбиции. Не был, однако, уверен, не ошибается ли он, не увидит ли он спустя мгновение его обычное жестокое лицо или какое-то неосторожное слово не приведёт ли его в бешенство.

      – Желания Вашего Высочества являются для меня приказом, – произнёс он вежливо. – Опасаюсь только, что мои силы здесь не будут достаточными…

      Ланин энергично выпрямился.

      – Что же, в моей роте нет больше поляков? – произнёс он высокомерно. – Всех заставлю работать! Русский язык – вещь священная. Ну, Черский берёмся за работу! – потёр он руки с какой-то внутренней радостью. – Прежде чем те сообразят, у нас уже не будет молчунов. Вот и забьём им клин!

      Глаза Черского прояснились на мгновение, словно и его охватило воодушевление, которое чувствовалось в словах начальника, но сразу же сомкнулись настороженно.

      – Если Ваше Высочество так этого желают, никто не уклонится от работы, – произнёс он осторожно. – Нужен только приказ, чтобы знали, что делать.

      Ланин взглянул на него с нескрываемой симпатией.

      – Разумный из тебя парень, – согласился он снова. – Хорошо, отдам приказ.

      Он перевёл взгляд на отдыхающего Марущика.

      – А этот стоит, как столб, думает, не освободят ли его случаем, – сказал он, посмеиваясь. – Нет, братку! Двести раз и ни на один меньше. Затвердеть должен, все данные, чтобы стать хорошим солдатом, у тебя есть. А ты, Черский, сразу начинай обучение и возьми пана Марущика под свою команду. После окончания упражнений до конца дня оба свободны. Капрал остаётся на месте и только считает.

      Он помахал весело рукой и направился