Заложница Ада. Лали Та

сходит с ума, удары начинают градом сыпаться на меня, заставляя осесть на песок и закрыть голову руками. Я взвизгиваю, просто надеясь на то, что этот кошмар когда-нибудь прекратится. Когда мне кажется, что я начинаю терять сознание от боли, голос Суары призывает Лив остановиться:

      – Довольно, ты убьешь ее.

      Лив притормаживает, и где-то за спиной, я слышу ее тяжелое дыхание. Нанеся мне последний хлесткий удар, рассекающий щёку, Лив подходит ближе, немного склоняясь, произнося так, чтобы только я могла слышать:

      – Он мой, поняла меня, тварь? Только попробуй заявиться сюда снова, я изуродую тебя так, что останется только кровавое месиво.

      Меня тошнит от этой ненависти, крови и пота, застилающих глаза. Моей крови. Хочу ответить ей, но губы не слушаются. Вытягиваю руки, пытаясь приподнять тело, но валюсь обратно лицом на песок.

      Красивое лицо Лив, полное злобы и осознания свершившийся мести начинает расплываться передо мной, пока окончательно не пропадает во тьме.

      Глава 5

      Мужские пальцы осторожно водят по моему бедру сверху вниз. Горячее тело Константина находится совсем рядом, и я цепляюсь рукой за его рубашку, притягивая к себе. Он не сопротивляется, склоняясь надо мной, и я чувствую его раскаленное дыхание на своей шее. Температура его тела явно выше, чем обычно, он словно пылает, и это заводит меня ещё больше.

      Константин слишком грубо впивается губами в мою кожу, но мне это даже нравится. Проводит рукой по груди, вызывая мой протяжный стон, скользит вниз по животу, отодвигая кружевную ткань, находя самое чувствительное место. Я словно взрываюсь от этой ласки. Я хочу его так, как никогда раньше, выгибаясь на встречу его пальцам.

      Еще никогда мы с ним не заходили так далеко. Хотели перейти к физической близости после свадьбы.

      – Вот уж не думал, что рекорнил действует на тебя так, – тихо смеётся мужской голос мне в ухо.

      Распахиваю глаза, и шатающаяся реальность рисует передо мной лицо моего мучителя, Мулцибера.

      Секунды хватает на то, чтобы я пришла в себя, смахивая последние остатки дурмана. Брыкаясь изо всех сил, я спихиваю его себя, пытаясь ударить побольнее, что вызывает в неё очередной приступ громкого хохота.

      – Ублюдок! Ненавижу тебя! Будь ты проклят!

      – Полегче, принцесса, я ведь и правда могу поверить, что не нравлюсь тебе, – издевается он.

      Задыхаюсь от ненависти и презрения к себе. Как я могла?! Что со мной вообще происходит?

      – Чем ты меня опоил?! – кричу, почти рыдая.

      – Единственным, что могло спасти твою симпатичную шкурку.

      Оглядываю своё тело, вспоминая о том, что произошло накануне и не могу поверить своим глазам. На белоснежной коже нет ни единого напоминания о хлысте Лив. Ни царапинки!

      Мулцибер не признаётся, что именно это за препарат, лишь вскользь упоминает, что в моём мире ничего подобного не существует.

      – А теперь, Диана, давай решим, как же мы накажем твоих врагов?

      – С каких пор тебя интересуют мои враги? – зло спрашиваю я.

      – Они