Волей ветра. А. Скляр

на противоположном конце площади, где расходились две дороги. Тут заканчивалась главная улица Гершнера и начинались два переулка: Кохштрас и Линдерштрас. На развилке стояло высокое каменное здание с острым шпилем на самом верху. Широкие каменные ступени вели к огромным деревянным воротам, над которыми красовалась надпись « Ландтаг». Здание было очень старым, из-за чего цвет его стен стал почти черным. Наверное, это самое темное здание во всей деревне.

      – Это бюро местного управления. По всем вопросам жизни нашей деревни, люди обращаются именно сюда. Во время праздников жители собираются на площади, а господин Эрнст выступает прямо с площадки перед воротами. В конце лета будет проходить фестиваль мира, мы обязательно с тобой все увидим.

      Клаус внимательно слушал мои рассказы и никогда не перебивал. От этого он нравился мне еще больше, поскольку я любил поговорить, а он, очевидно, не очень. От намокших рубашек нам стало зябко, захотелось пробежаться, чтобы согреться.

      – Спорим, я добегу до вон того дома с треугольной вывеской быстрее, чем ты?

      Сказал я Клаусу.

      – О нет, опять бегать, я не люблю бегать, Герхард!

      Но было уже поздно, я побежал в сторону здания с цветочными клумбами и треугольной вывеской, что была похожа на герб древних рыцарей. Дворник прервался от своего занятия и посмотрел на Клауса, тот, увидев, что за ним наблюдают, решил не отставать от меня. Стремительно рванув с места, он довольно быстро нагнал меня и стал опережать. Подгоняемые ветром мы ловко уворачивались от проходящих мимо людей и громко смеялись. Одна старушка отскочила с тротуара на проезжую часть и с руганью погрозила нам дряблым кулаком. Было очень весло. Почему детям всегда весело бегать? Наверное, потому, что их бег легок и стремителен, ничто не отвлекает их в этот момент, нет никакого груза жизненных невзгод и проблем. Никакие мысли в этот момент не омрачают их разум. Есть только приятный ветер, обдувающий лицо и понимание, что я бегу, потому что умею бегать.

      Клаус первым добежал до клумб и, радостно вскинув руки вверх, закричал:

      – Да! Я победил! Я самый быстрый бегун на свете!

      Он начал изображать, словно его окружают трибуны с кучей зрителей, и все его приветствуют овациями. Клаус стал кланяться воображаемым зрителям. Добежав до клумбы вторым, я остановился, чтобы перевести дыхание.

      – Ничего себе, вот это ты дал, Клаус! Я думал, ты не любишь бегать?

      Резко вдыхая воздух, Клаус ответил:

      – А я и не люблю! Просто захотел выиграть.

      Лицо Клауса светилось от радости, словно это была величайшая победа в его жизни.

      – Да ты – настоящий спортсмен!

      Я похлопал друга по плечу.

      – А на что мы спорили, Герхард?

      – Честно говоря, я не успел придумать.

      Он засмеялся.

      – Хорошо, тогда давай договоримся, что сегодня мы больше не бегаем. Я и правда не люблю это занятие.

      Мы перешли на спокойный шаг и направились дальше, к концу деревни, где находился дом Косого Клауса, и где жила Маргарет.

      В