(не) Реальный ты. Лёля Зайкина

драматическую паузу, выпустив даже лёгкий вздох. – Я решила проверить его ориентацию! – выдаёт она, а у меня глаза ползут на лоб.

      – Ну, ты даёшь… – только и могу вымолвить я.

      – Я думаю два дня со мной в одном купе, расставят всё на свои места.

      – А тебе-то зачем, этот эксперимент?

      – Если ориентация у него классическая, то меня ждут два весьма насыщенных дня. А если мне не повезёт, то вся надежда на тебя…

      Кузькины слова меня крайне удивляют, я не могу придумать ни одного варианта, чем могла бы помочь подруге на расстоянии, в вагоне поезда, но задать вопрос не успеваю, девушка озвучивает просьбу.

      – Скинь мне какую-нибудь свою книгу, по почте, в дороге вряд ли будет устойчивый интернет, скачаю, и буду наслаждаться ею. Давно хотела что-нибудь прочитать, так что если эксперимент будет не удачным, наконец-то прочитаю твоё творение. Только что-нибудь погорячее, чтобы я не затосковала, – дополняет требование подруга и тут же меняясь в голосе, тараторит. – Всё скидывай быстренько, а то мой поезд уедет без меня, а возможный вагонный роман накроется медным тазом. Целую. Жду!

      Я, хихикнув в уже замолчавшую трубку, направляюсь к ноутбуку. И найдя файл с романом, в котором главную героиню ждало весьма интересное знакомство в вагоне поезда, вылившееся в пятидневный роман, пока длилась поездка, отправляю его Кузьке.

      После беседы с подругой, моё настроение существенно улучшается, будто девушка, своей жизненной искрой, подожгла и мой фитиль. В голове вновь блуждают мысли, куда более приятные, чем те, что одолевали меня последние дни. И улыбнувшись им, я опускаю пальцы на клавиши ноутбука, ощущая готовность окунуться в параллельную реальность моей книги, вернуться в мир творчества.

      Глава 18. Во власти сюжета

      Собираюсь с мыслями и прикрываю глаза, пытаясь настроиться на написание новой главы. И на тёмном фоне внутреннего взора тут же появляется, такой знакомый и привычный мужской образ. Тёмно-серые глаза, отдают лёгким металлическим отблеском, в них плещется лёгкая ирония. Будто одними глазами мужчина говорит «Ну что надоело хандрить?»

      Я распахиваю глаза, пробегаюсь по ранее написанным строкам книги, пытаясь вспомнить, на чём остановилась, настроиться на повествование, поймать мотив текста.

      – Не напрягайся, – бархатный голос обволакивает слух. – Пока ты мерехлюндию распускала, я уже пять раз всё обдумал. Отобрал три привлекательных варианта развития сюжета, и даже провёл голосование на лучший. Так что не задумывайся, просто записывай.

      Его голос звучит уверенно, приятно, и обволакивающе. Он будто находит путь к моей душе, поселяя в ней такую долгожданную после бури отрицательных чувств и эмоций гармонию и спокойствие. У меня не возникает не малейшего желания спорить. Писать, значит писать, почему бы и нет…

      К тому же ещё свежи воспоминания о том, что без Муза творить мне не просто, да и после своего отказа от его видения сюжета, я ещё раз пришла к выводу, что всё-таки он знает, что предложить. В ситуациях,