(не) Реальный ты. Лёля Зайкина

касаются пластиковой поверхности, медленно проводит по ней, не спеша открывать, будто позволяя передумать.

      – Кто-то, кажется, не хотел бередить раны? – спрашиваю себя, но руку не убираю.

      Хоть и не решительно, но тянуться к замочку, отодвигая его. Поднимаю конверт, и его содержимое падает на кровать, разлетаясь бумажным веером. Распечатки с приёма врача, результаты анализов и маленький квадратик с чёрно-белым изображением… На котором мой не рождённый ребёнок…

      Слёзы, которые со вчерашнего дня просились на волю, бурными ручьями бегут по щекам, а эмоции, получив волю, дрожью отзываются во всём теле, всхлипываниями и плачем разрезают тишину.

      Я проваливаюсь в вакуум, в котором нет ничего, лишь я, этот снимок и мои эмоции, моя боль. Ничего не слышу, не вижу…

      Лишь спустя какое-то время, счёт которому я теряю, ощущаю тепло. Оно сначала окутывает мои плечи, потом расползается по груди. Окружает, обволакивает, касается щёк, глаз, вытирая, смахивая слёзы. На смену им приходят новые. Сквозь вакуум слышу:

      – Ччччч… Маленькая, не плачь…

      Тёплые ладони прижимают меня к мужской груди, в которую я впечатываюсь мокрым от слез лицом, оставляю пятна на Пашиной футболке.

      – Можно я останусь дома?.. Я не могу… Не хочу… Пожалуйста!

      – Мы никуда не пойдём. Будем дома, только, пожалуйста, не плачь… – в Пашином голосе тоже сквозит боль и я, стараясь облегчить его страдание, усердно гашу свои эмоции, запихиваю печаль в дальний уголок сердца, чтобы не причинять страдания тому, кто рядом, тому, кто дорог, тому, чья боль мучительное, чем моя собственная…

      Глава 17. Уже в пути!

      Пара последующих дней, так же проходят в компании грусти, сожаления, переживаний. Но постепенно всё-таки становится легче. Перенесённые события, вновь занимают место на полке воспоминаний, постепенно отодвигаясь поглубже.

      Несколько раз, в попытке отвлечься, я усаживаюсь за ноутбук, стараясь продолжить работу над книгой.

      Мой Муз с готовностью воспринимает стремление к творчеству, тут же начиная диктовать, нашёптывать новые сцены общения между моими героями. Но хватает настроя лишь на пару строчек, после чего меня вновь охватывает апатия, окутывая туманом размышлений, сожалений и грусти…

      Все эти дни Пашка старается как можно больше времени проводить рядом, выходные вовсе не оставляет меня в одиночестве, а с наступлением будней приходит домой пораньше. И вопреки обычному режиму дня практически не работает дома, развлекая меня беседами, просмотром фильмов, стараясь лишать меня времени на самобичевание, подкармливает вкусняшками.

      Но днём я по-прежнему предоставлена самой себе и в это время вполне могу накручивать себя.

      Но сегодня утонуть в своей грусти я не успеваю.

      Лишь за Пашкой закрывается дверь, а утро полноценно вступает в свои права, оживает мой телефон. Его звонок разрывает едва установившуюся после ухода мужа тишину, и я, ответив на вызов, слышу бодрый голос подруги.

      – Пропустим