Эгоистка. Мистер Взахлёб

иногда, Артур был там, потягивая кофе за кухонным столом, листая какой-то журнал о гитаре.

      – Доброе утро, Эшли! – радостно сказала Блэр.

      – Доброе утро, Блэр, – ответила Эшли. – Леона в своей комнате. Иди посмотри, сможешь ли ты вытащить её из постели, хорошо?

      Блэр бросила сумку с книгами и сняла туфли.

      – Ты справишься!

      – Никакого «доброго утра» для меня? – поддразнил Артур, садясь за стол.

      Солнечный свет на лице Блэр замерцал, и моё сердце разбилось.

      – Доброе утро, мистер Артур, – вежливо сказала она.

      Он уловил тонкий сдвиг так же чётко, как и мы с Эшли, но всё равно улыбнулся.

      – Эй, прежде чем ты убежишь, я тут подумал. Твоя мама говорит, что ты неплохо разбираешься в искусстве, верно?

      Она настороженно прищурилась.

      – Да, вроде того.

      – Ну, мы с Эшли подумали, что нам не помешала бы помощь с плакатами для концерта. Как насчёт того, чтобы вы с Леоной пришли сегодня после школы в студию и помогли нам сделать несколько? Мы могли бы попросить Лесси напечатать их, чтобы развесить их по городу.

      – О, – сказала Блэр. – Может быть, мы нарисуем плакаты у меня дома, а потом вы отдадите их мисс Лесси?

      Артур непринуждённо кивнул.

      – Конечно, малыш.

      – Я ничего не говорила ей о том, что мы не пойдём в студию, – сказала я Эшли, как только Блэр бросилась в коридор, чтобы разбудить Леону. – Я впервые слышу об этом.

      – Я тебе верю, – Эшли посмотрела на Артура. – А я говорила тебе дать ей немного времени.

      Они всё ещё препирались, когда я уходила на работу, и, когда я забирала девочек после школы, ни одна из них не упомянула о посещении студии или рисовании плакатов для концерта.

      Вместо этого они закрылись в спальне Блэр, чтобы заняться, как мне сказали, очень важным секретным проектом.

      Я слышала хихиканье, шёпот и случайные взрывы смеха, сопровождаемые словами «парень», «женат» и «влюблён».

      Прежде чем я успела обделаться в панике от того, что мой восьмилетний ребёнок говорит о мальчиках, я услышала бормотание, что нужно «обманом заманить их на свидание», и поняла, что они говорят о том, чтобы подставить кого-то другого.

      Это было облегчением. Ведь им было по восемь лет.

      Я рассказала об этом Эшли, когда она пришла забирать Леону, и мы посмеялись, хотя обе с облегчением чокнулись кружками с чаем, молча поблагодарив, что мы не были родителями тех детей, которым они пытались устроить свидание.

      Через несколько дней после этого мне пришлось задержаться на работе, и я спросила, может ли Эшли забрать меня. И вот тут я облажалась.

      Серебристый шелест дребезжащего джингла ударил меня по лицу, как только я открыл дверь, чтобы забрать Блэр после работы.

      Поначалу я не уловила связи; громкие и странные звуки сами по себе не были настолько тревожными. Не тогда, когда у меня был буйный ребёнок с буйной лучшей подругой.

      Это могла быть какая-то игра, которую они придумали, например «Потряси копейки в металлической банке». Или поделка, которую Эшли придумала, чтобы занять их. «Положи эти