Сердечный водоворот. Анна Яковлевна Яковлева

эти несколько минут не было сказано ни слова, мы шли и молча улыбались друг другу, летнему вечеру, прохожим…

      Даже стало жаль, когда короткое путешествие завершилось, и мы оказались у цели.

      Продолжая обмениваться улыбками, мы расположились на террасе ресторанчика. Полистав меню, я заказала белую рыбу, приготовленную на пару, Евгений – тефтели в коричневом соусе.

      – Вот тебе мой подарок в качестве компенсации. – Иванов протянул мне клубную карту – это была карта vip-клиента.

      – Нет, только не это,– простонала я.

      – Пройдет, не бойся, – рассмеялся Женька. Как и все остальное, смех его очаровал меня.

      Пока мы ждали заказ, я отлучилась попудрить носик – массаж гнал из меня лишнюю жидкость. Лучше бы он изгонял лишние мысли!

      Сделав свои дела, вышла в коридор и наткнулась на гардеробщика – сухонького, щуплого старика-китайца. Я вежливо улыбнулась и уже прошла мимо, но услышала странную фразу, заставившую меня замереть:

      – Пелестань славнивать, пелестань пугать себя, не стлой иллюзий, не додумывай за длугих, плеклати диалоги в собственной голове…

      Я медленно обернулась и потрясенно уставилась на китайского оракула.

      Лицо его было изборождено морщинами, рот запал, но взгляд раскосых глаз будто видел меня насквозь. Я с трудом обрела голос:

      – Это вы мне?

      Голова гардеробщика закачалась, я услышала его мягкий и тихий, похожий на шелест тростника голос:

      – Больше всего рюди устают от самих себя.

      Старик улыбнулся мне детской беззубой улыбкой и спрятался за дверью гардеробной.

      Сраженная, я подалась назад в зал, где меня заждался Иванов.

      – Что-то случилось? – встретил он меня вопросом. – На тебе лица нет.

      – Нн-ет, – отозвалась я, пребывая все еще под впечатлением от странного старика и еще более странных слов. – Все в порядке.

      За едой мне удалось стряхнуть наваждение и завести разговор – хотелось узнать о Евгении как можно больше.

      – Жень, а ты раньше чем занимался?

      – Я в ментовке служил.

      – Да? Почему ушел?

      – Ты же знаешь, какие там оклады.

      – Догадываюсь. Но всем известно: мало кто там живет на оклад.

      – Знаешь, всегда считал: оборотень в погонах в сто раз хуже бандита. С бандитом понятно все. Он никем не прикидывается, какой есть, такой есть. А продажный мент в любой момент может предать своих же.

      Закуска была съедена, чай выпит, жизненные приоритеты расставлены.

      Иванов подозвал официантку, я вытащила кошелек, но Евгений так глянул на меня, что я без звука сунула кошелек обратно в сумку.

      Солнце уже село, когда мы тем же путем вернулись к клубу.

      Иванов довел меня до машины, я открыла дверцу, забросила на пассажирское сиденье сумку, приготовилась сесть за руль и даже занесла ногу.

      И тут Иванов тихо и серьезно произнес:

      – С момента нашего знакомства ты не выходишь из моей головы. Даже покурить, – добавил он. Наверное, серьезный тон