Перевоспитать охламона. Натализа Кофф

слила Груня начальство, – Сказал, этого чудака мне взять. Сашка в подсобку утопал. Денис там только.

      – А Васька? – напряженно спросил Михалыч, подходя к дверям и заглядывая в зал через окошко.

      – Василий Павлович? – переспросила девушка, – Нет, вышел куда-то. Ладно, я помчалась, хлебную корзину относить.

      И прежде, чем Михалыч успел остановить пигалицу, она уже умчалась в зал с корзинками свежей выпечки.

      – Сейчас я тебе покажу, стейк «Рибай» с кровью! – пробормотал мужчина, возвращаясь к своему столу и присматриваясь к кухонным тесакам.

      А Грунька, порхая и улыбаясь клиентам, вновь вернулась к чудаковатому типу, не вызвавшему у нее симпатии. И не зря. К неприятному клиенту присоединился еще один. Мужчина, одетый в вязаный свитер, с превосходством и интересом рассматривал Груню.

      – Глянь, Лёва, а это девка, – сально подмигнул гость Груне, – Зачетная пташка.

      – С каких пор шлюшки Барина разносят тут хавчик? – поддержал тот, первый, что заказал стейк.

      Груня задохнулась от негодования, и уже собралась высказать все, что думает об этой парочке, но вдруг сильная рука обхватила ее за талию и, словно нашкодившего котенка, переставила на метр от столика.

      – В кабинет, живо! – тихо скомандовал Василий Павлович, не оглядываясь, послушалась ли пигалица его приказа.

      Груня слушаться не собиралась, но пришлось, поскольку Вовчик, спустившись со второго этажа, перехватил девчонку и настойчиво отправил в сторону кабинета директора.

      За спиной Груня четко слышала звук потасовки, грохот бьющегося стекла, а потом все стихло. Девчонка нервно расхаживала по ковру, собираясь вернуться в зал, если через минуту ничего не измениться. Но не успела. На пороге кабинета появился Василий Павлович, который хмуро глядел на девчонку, сжав рот в прямую линию.

      – Какого хрена поперлась к мудакам, которых обычно обслуживает Вовчик? – рыкнул парень, глядя на Груню.

      Пигалица, как обычно, расправив плечи, хотела возразить, возмутиться. Не успела. Взгляд упал на опущенную вдоль тела руку Василия, с которой тонкой струйкой на пол капала кровь.

      – Это у Вас что? – прошептала Груня.

      – Не важно! – рыкнул Барин, – Спрашиваю, какого х…хрена поперлась к столику?

      – Ваша речь оставляет желать лучшего! – упрямо возразила Груня, – Слышал бы Пал Палыч, как его сын выражается!

      – Пал Палыч тебя бы голыми руками пристукнул, если бы увидел рядом с разными мудилами! – парировал Василий, морщась.

      – Сядьте! – скомандовала Груня, понимая, что поврежденную руку нужно осмотреть.

      Глаза Васьки поползли на лоб.

      – Охамела в ноль! – рычал он, – Уволю нахрен!

      – Угу, а то и правда, – прищурилась Груня, – Живо на диван!

      Опешив от тона, которым с ним мало кто рисковал изъясняться, Василий послушно плюхнулся на диванчик, оббитый черной кожей. А Груня, подлетев к шкафу со стеклянными дверцами, вынула пластиковый чемоданчик с красным крестом.