Монашка и дракон. Ната Лакомка

я рылась среди чистого белья, переложенного мешочками с душистыми травами, дракон подошел совсем близко и остановился за моей спиной. Я ощущала его присутствие всей кожей и заранее трепетала, понимая, что рано или поздно должна буду повернуться к нему лицом. Рубашка была найдена, и я закрыла крышку сундука, долго провозившись с замком.

      – Простите, если обидела вас, – сказала я, с поклоном протягивая дракону рубашку и избегая встречаться взглядом, – но я видела мало мужчин в своей жизни, а последние три года не видела вообще. Поэтому не знаю, как вести себя наедине с вами.

      – Какое похвальное смирение, – дракон взял рубашку и просунул руки в рукава. – И как ты меня находишь?

      – Вы хотите знать, считаю ли я ваш переплет красивым?

      Он засмеялся, а потом жестом приказал мне завязать тесемки на рукавах.

      Пальцы не слушались, и я никак не могла затянуть узелок.

      – Ну и что, Виенн, как тебе мой переплет? – спросил маркграф, наблюдая за моими жалкими попытками.

      – Я уже говорила, что не оцениваю книги по переплету, – ответила я, справившись с одним рукавом и берясь за другой, – меня больше интересует содержание. А ваше не кажется мне особенно занимательным или поучительным.

      – Говоря прямо – считаешь меня чудовищем.

      – Вот этого я не говорила, милорд.

      – Но дала понять.

      – К сожалению, вы не предоставили мне доказательств обратного.

      – Я тебя пальцем не тронул, лгунишка Виенн.

      Прежде, чем ответить, я аккуратно расправила вязку на его рукаве, а потом тихо сказала:

      – Вы купили меня. Привезли к себе домой против моей воли. Вы ничего не сказали о том, что меня ожидает. Вы меня пугаете. Унизили при благородных гостях, сказав, что ведете в спальню. Волокли, как мешок с мукой, да еще… еще… – я покраснела от стыда, вспоминая, как он шлепал меня пониже спины.

      – Еще и оскорбил твое монашеское целомудрие, раздевшись перед тобой, – подсказал дракон. – И кто знает, что еще устрою.

      – Именно так, – подтвердила я. – Вы сами все прекрасно понимаете, но предпочитаете лишний раз поиздеваться.

      – Что поделать? – ответил он со вздохом притворного сожаления. – Такова твоя судьба, маленькая монашка, и таков мой нрав, – а потом добавил совсем другим тоном – хозяйским, деловитым: – Я возвращаюсь к гостям, а ты перестели мне постель и жди здесь моего возвращения. Вернусь с братом, и нам нужны будут развлечения.

      – Развлечения?! С братом?.. – прошептала я, чувствуя, как капельки пота поползли по вискам.

      – И еще. Переоденься, – приказал он. – В этом платье и платке ты и правда похожа на нищенку. Я не желаю видеть нищенок у себя в спальне. Спроси у кого-нибудь из слуг, они помогут.

      Он направился к двери, а я провожала его взглядом, умирая от страха и бессилия.

      – Да, еще кое-что, – он остановился на пороге, – ты можешь попробовать еще раз убежать. Это забавно. Преследовать дичь – перепуганную, дрожащую… Мне нравятся такие развлечения. Но не уверен, что смогу сдержаться, когда догоню тебя в этот