Архивы Дрездена: Доказательства вины. Белая ночь. Джим Батчер

вами все в порядке, дружище? – совсем тихо спросил он.

      – Угу, – пробормотал я. – Да, спасибо.

      Он перевел взгляд на закрытую дверь и обратно:

      – Что вы там такого увидели?

      – Не знаю точно, – ответил я. Голос мой слегка дрожал. – Что-то поганое.

      – Это ведь не просто хулиган, нет? – произнес он чуть слышно.

      Желудок снова болезненно сжался. Перед глазами у меня все еще стояла злобная ухмылка, отраженная в широко раскрытых глазах старика.

      – Возможно, нет, – пробормотал я. – Хотя это, пожалуй, мог быть и человек. Только совсем сбрендивший. Или… возможно, и нет. Не знаю пока. – Слова так и рвались у меня с языка, и я решительно захлопнул рот: следовало вначале собраться с мыслями.

      Я огляделся по сторонам и только теперь понял, что бегавшие по моей спине мурашки реагируют вовсе не на воспоминание о темной энергии, к которой я прикоснулся за дверью.

      Что-то сгущалось в воздухе, и совсем близко.

      – Роулинс, – спросил я, – сколько здесь еще полицейских?

      – Кроме меня, сейчас никого, – тихо отозвался он. Он вгляделся в мое лицо и тут же завертел головой, озираясь, а рука его дернулась вниз, к кобуре. – А что, неприятности?

      – Неприятности, – кивнул я, перекладывая посох в правую руку.

      Разом погас свет, и гостиница погрузилась в кромешную тьму.

      И послышались крики.

Глава 12

      Роулинсу потребовалось не больше двух-трех секунд, чтобы достать фонарик и включить его. С полсекунды свет горел ярко и ясно, а потом померк, словно стекло покрыл слой жирной сажи. Очень скоро луч слабо пробивал темноту на длину вытянутой руки, не больше.

      – Какого черта? – буркнул он и встряхнул фонарик.

      Правой рукой он расстегнул кобуру; пистолет, правда, пока не вынимал. Правильный мужик. Он не хуже меня понимал, что перепуганных посетителей в гостинице гораздо больше, чем потенциальных врагов.

      – Попробуем-ка мой, – сказал я и снял с шеи серебряную пентаграмму на цепочке.

      Пара едва слышных слов шепотом, усилие воли – и амулет засиял серебристо-голубым светом, отогнавшим темноту, что давила на нас, футов на пятнадцать. Дальше клубился мрак – не столько темный туман, сколько просто отсутствие света.

      Сжав посох в правой руке, я накачал в него энергии – так, что руны и знаки засветились неярким янтарным сиянием.

      Секунду Роулинс молча смотрел на меня, потом очнулся:

      – Что, черт подери, происходит?

      Из темноты послышались топот бегущих ног, крики и вопли, только доносились они до нас как-то странно, приглушенно. В круг света моей магической пентаграммы вывалилась, всхлипывая, одна из переодетых вампирами девиц. Секунду спустя следом за ней появились несколько подростков, едва не врезавшихся в нее на бегу. Роулинс вовремя ухватил ее за руку и, буркнув: «Прошу прощения, мисс», отдернул в сторону и повернул лицом к себе.

      – Идите вдоль стены к выходу, – скомандовал он. – Держитесь