Не доверяй мне секреты. Джулия Корбин

что еды там стало больше, чем вначале. Элла ковыряет в ней вилкой, устраивает какие-то узоры, оливки располагая отдельно, помидоры отдельно, сыр моцарелла с одной стороны тарелки, базилик – с другой. Когда из соуса болоньезе она начинает доставать кусочки красного перца, я отворачиваюсь.

      – Погодите, девочки, вот вырастете, вылетите из гнезда, тогда поймете, что такое мамина еда. Пожалеете, что мало кушали, – говорит Эд.

      – Почему, я и сейчас понимаю, – говорит Дейзи, бросая косой взгляд на сестру.

      Элла, похоже, не слышит и, отодвинув тарелку, оглядывает нас всех по очереди.

      – Угадайте, кто получил главную роль?

      – Какую роль и в какой пьесе, позвольте узнать?

      – В «Ромео и Джульетте», дедушка.

      – А-а…

      Словно облако надвинулось на солнце, глаза Эда вдруг тускнеют. Уставившись на вилку, он вертит ее в руке и так и этак, разглядывает со всех сторон, потом аккуратно кладет рядом с тарелкой.

      – Что-то я не совсем понимаю, зачем мне эта штуковина, – объявляет он, а потом, оглянувшись, спрашивает: – А где же Эйлин?

      – Эйлин сейчас здесь нет, дедушка, а мы все сидим ужинаем, – говорит Дейзи.

      – А-а, ну да, конечно, конечно… Сидим ужинаем…

      На лице его беспокойство, так и чувствую, что в груди его, как снежный ком, нарастает страх. Кладу ладонь на его руку.

      – Ну так где же все-таки Эйлин?

      Как объяснить ему, что жена его уже пять лет как умерла? Когда-то мы все вместе пытались вернуть его в реальное время, в настоящее, но это лишь вновь пробуждало в нем скорбь, острую как бритва.

      – Мама сейчас занята, папа, – говорит Пол. – И сегодня ты ужинаешь с нами.

      – Да-да, понимаю. – Он кивает, словно разговаривает сам с собой, пытаясь осмыслить ситуацию, обдумывая слова сына, а потом смотрит на меня: – Элисон, а десерт будет?

      – Сейчас подам, – отвечаю я.

      В такие моменты он часто путает меня с дочерью, и я его, конечно, не поправляю.

      – Вообще-то, – небрежно говорит Элла, поворачиваясь к отцу, – роль дали мне.

      А потом так широко, так взволнованно и радостно улыбается, что кажется, за столом становится светлее.

      – Поздравляю! – говорим мы с Полом одновременно.

      – Фантастика! А кто играет Ромео? – спрашиваю я.

      – Роб. – Она пожимает плечами. – Честно говоря, я бы выбрала кого-нибудь другого, но мистер Симмонд, похоже, считает, что лучше его не найти.

      – А сколько девочек прослушивали на роль Джульетты?

      – Кажется, двадцать, что-то около того.

      – И ты оказалась лучше всех. Молодец!

      Пол тянется к ней и хлопает по плечу.

      – Это потому, что она флиртовать хорошо умеет, – вставляет Дейзи вполголоса.

      – Можешь говорить громко, я все равно слышала, – говорит Элла.

      – Но это же так, разве нет?

      – К твоему сведению, тут главное – умение играть, вот, это лишь на первый взгляд кажется… Что такого, что я парням нравлюсь? Может, если б ты не одевалась