Теория несоответствия. Юлия Еленина

себе подобие матраса из одеяла на полу, а простыней укрылась. Сейчас она лежала на животе, руки под щекой, одна нога чуть согнута. Вот когда эта девочка спит, она мне кажется вполне милой.

      – Андрей Григорьевич, вы долго на меня пялиться будете? – спросила она, повернув голову в мою сторону и приоткрыв один глаз.

      Ну вот и все, весь милый образ развалился, стоило ей открыть рот.

      А еще я себя почувствовал, как будто меня застукали на месте преступления.

      – Через час я ухожу.

      – И кто придумал вставать в такую рань? – пробормотала Карина, обняв подушку.

      Но все-таки, пока я сходил в душ, она поднялась и даже поставила чайник, что я понял по звуку, но решил снова в одном полотенце не появляться перед ней. В комнате оделся в привычный черный костюм, посмотрел на черно-белый галстук, но оставил его в шкафу. Обойдусь сегодня без него. Даже верхнюю пуговицу на рубашке оставил расстегнутой. Может, не совсем преподавательский стиль, но многие ходят в такую жару и в футболках.

      Когда я появился на кухне, Карина уже сделала кофе и бутерброды. Благодарность за ночлег? Но, если честно, могла бы и одеться, а то так и рассекает по квартире в коротких шортах и полупрозрачной майке. Если бы она при каждом удобном случае не намекала на мой возраст, то я бы всерьез решил, что это способ соблазнить меня.

      Сделав глоток кофе, я поморщился и спросил:

      – Что за гадость?

      Карина оставила свой телефон и посмотрела на меня:

      – Кофе с корицей.

      – Терпеть не могу корицу, – я вылил содержимое чашки в раковину и спросил: – Где ты ее, кстати, взяла?

      – Нашла в вашем шкафчике.

      Интересно, откуда она там? С детства не переношу запах, хотя к парфюму Дины кое-как привык.

      Глава 11 Карина

      Неужели я одна понимаю, что между нами происходит что-то странное? Это не просто нелюбовь с первого взгляда, это не просто взаимная неприязнь… Это что-то сродни сопротивлению, причем сопротивлению самому себе. И уж кто, как не психолог с таким стажем, мог бы это заметить? Но Калинин как будто сам себя не принимает. Я помню его взгляд ночью на мое почти отсутствие одежды. Хотя, может, дело в том, что он просто давно не трахался.

      Но сейчас, утром, он вел себя как обычно, даже немного отрешенно. Снова не смотрел на меня, вылил кофе в раковину, а ведь вечером сам предложил остаться. Что-то в нашей коммуникации не так. Или в наших отношениях. Хотя о каких отношениях может идти речь, если мы знакомы сутки?

      Я наблюдала, как Калинин делает себе новую порцию кофе, и придумывала, что съязвить в ответ. Не нравится мой кофе? Почему-то мне казалось, что дело вовсе не в корице, а во мне.

      – Я могу тебя подвезти, – сказал Калинин.

      – Куда? – не поняла я.

      – Куда скажешь.

      Он сегодня был вообще каменной глыбой. Если вчера он хоть и казался мне не самым приятным, но сегодня упорно делал вид, что мы… Не знаю даже, как это назвать… Не знакомы? Странно звучит. Никто друг другу? Но так и есть. Только все равно не понимаю, что произошло.

      – Андрей