Подарок для дочери. Татьяна Любимая

голове генерируется неприятная картинка. Упорно отмахиваюсь от нее, не веря, даже в ее возможность.

      – Не надо, Котенок, ну зачем? – морщится Игорь под моим не верящим в предательство взглядом, что только подтверждает мою догадку.

      Отодвинув мужа в сторону, иду внутрь прямо в обуви.

      В нашу спальню.

      Наша кровать расправлена, наше постельное белье скомканное, на полу чужие капроновые чулки.

      За дверью девушка с огненно-рыжими волосами тянет вниз по бедрам узкое красное платье. Щеки алые, глаза зеленые перепуганные. От белизны ее ляжек наступает временная слепота, словно я на галогеновый фонарь посмотрела.

      Вот и все.

      А Игорь говорил, что любит меня.

      – Игорь, – оборачиваюсь к мужу. Голос срывается, – как ты мог?

      – Ой, не начинай, а? Че такого-то? – морщась как от зубной боли, муж холодно цедит сквозь зубы.

      Рыжая тенью проскальзывает позади меня, несется к входной двери, словно боится, что я выдергаю ее патлы. А мне даже смотреть на нее противно, не то что касаться. И воздухом дышать одним, и в одной квартире находиться.

      Провожаем ее взглядами. Она, схватив с вешалки черную короткую шубку и сапоги (и как я сразу не заметила чужие вещи), босиком скрывается за дверью, оставив нас один на один.

      – Че такого? – возвращаю Игорю его вопрос. – Че такого?! Ты мой муж! – с геометрической прогрессией на меня накатывает истерика. – Ты говорил что любишь! Детей хотел!

      – И хочу. Только это, – поразительно равнодушно кивает на закрытую дверь, – ничего не значит.

      – Супер, Игорь! Ты даже не пытаешься оправдаться! Для тебя это так естественно? С ней, – взмахиваю рукой в сторону закрытой двери, – со мной, наверняка еще с кем-то? Я права?

      Боже! Смотрю на человека перед собой, словно прозрев. Я не узнаю в нем того, кого любила со школьного возраста. Он же чужой!

      Только на миг представив, как Игорь совал свое "достоинство" в меня после какой-то… прошмандовки, как снова накатила тошнота. Зажав рот, сдерживая позывы, смотрю на мужа. Не хочу ему говорить о ребенке. Не хочу! Не могу!

      Разворачиваюсь и бросаюсь вон из дома.

      Слезы застилают глаза, душат, давят. Ноги помнят количество ступенек, повороты на пролетах. Сами несут из дома, где я считала себя самой счастливой и любимой целых два года.

      Мороз обжигает щеки. Хватаю ртом холодный воздух, заполняю им легкие. Как вместе с выдохом выпустить из груди разрывающую боль? Как отключить показ увиденных картинок и крик внутреннего голоса, который вопит о том, что я слепая дура?

      Сколько раз Игорь мне изменял? Как мог после в глаза смотреть, любимой называть? Наверняка смеялся над моей глупостью и наивностью.

      Больно! Как же больно!

      Выбегаю со двора на дорогу, машу рукой встречной машине. Оглядываюсь проверить, не бежит ли за мной Игорь. С одной стороны, хорошо, что не бежит, не хочу его больше видеть. С другой, обидно, что он виноват, но в вины не чувствует, не пытается как-то реабилитироваться в моих глазах. Он ведь даже не извинился!

      Одна машина проезжает мимо, вторая,