Подарок для дочери. Татьяна Любимая

желание Яны. Я все организовала. Завтра семейная фотосессия в Карамельке. Мне обещали, что часа будет достаточно. Всего час твоего драгоценного времени – это все, что от тебя требуется, дорогая моя.

      – Что значит семейная?

      – Ты, Яна и Глеб.

      – Какой Глеб?

      – Тот самый. Из журнала.

      Мама дорогая!

      А Ксюша продолжает пламенно убеждать меня, только голос ее я практически не слышу. Оглушенная новостью о возможной встрече с тем самым мужчиной из рекламы, невидящим взглядом смотрю в окно. Держу телефон возле уха, в которое бубнит Макарская.

      – Поработаете вместе, присмотритесь друг к другу, может быть он Яне не понравится. Ты не переживай, отнесись к этому как к очередному заказу просто в другом формате. Всего лишь час. Ради дочки. Ка-ать?

      Скидываю звонок. Слов нет. Одни эмоции. Бешеные!

      В голове не укладывается выходка Макарской. О чем она думала, затевая встречу с мужиком из рекламы и моей дочки? Как можно играть чувствами людей? Ребенка? Маленькой наивной девочки, для которой все люди пока еще хорошие? Что будет с Яной потом, когда псевдопапа исчезнет? А он обязательно исчезнет!

      Возвращаюсь в кабинет.

      – Кира Олеговна, произошло недоразумение. Мы с Ксенией Валерьевной неправильно поняли друг друга. Я отказываюсь от рекламы, отменяйте съемки.

      – Но как же… – растеряно хлопает густыми ресницами Кира, – ведь проплачено.

      – К сожалению, этот вопрос будете решать с Каретниковой. Можете устроить семейную фотосессию ей лично. А сейчас извините, у меня много работы.

      – М-м, я поняла, – с растяжкой ответила Вертинская. Не ожидала она такого исхода встречи. Я, признаться, тоже. До сих пор не могу успокоиться. – Я оставлю вам мою визитку, если передумаете, позвоните.

      Это вряд ли.

      Кира достает из сумочки карточку, кладет ее на стол.

      – Хорошо. Всего доброго, – холодно прощаюсь с Вертинской и выдыхаю свободно, когда за ней закрывается дверь.

      Выбрасываю визитку в урну.

      Отпиваю остывший чай.

      Трындец!

      Ксюха звонит и звонит. Не беру трубку. Не могу. Не хочу с ней разговаривать. Мне надо переварить ситуацию.

      "Кать, ответь!" – пишет.

      Ну уж нет. Не сейчас.

      "Я все объясню! Давай поговорим?"

      "Нет!" – не выдержав, отвечаю.

      "Я приеду"

      "НЕТ!"

      Оставляю телефон в кабинете и выхожу в зал. Посетителей много – конец рабочего дня. Кто по пути идет, заходит за сладеньким, кто специально приезжает. На парковке места нет – одна машина уезжает, на ее место другая встает, третья ждет. Все к нам.

      Витрины стремительно пустеют.

      У холодильников ажиотаж, девочки-консультанты без передышки общаются с клиентами, на кассе очередь.

      Замечаю девушку лет двадцати пяти. Полненькая, темноволосая. Стоит у витрины, что-то бормочет, не сводя глаз с торта "Дамские пальчики". Подхожу ближе.

      – Девушка вам помощь нужна? Подсказать что-нибудь?

      – Знай, я люблю тебя таким, какой ты есть… – слышу