Маленькие женщины. Хорошие жены. Луиза Мэй Олкотт

столкнулась со старыми неприятностями, ведь я по своей натуре нетерпелива, и мне было очень тяжело видеть, что мои дети в чём-то нуждаются.

      – Бедная мама! Что же тогда тебе помогло?

      – Твой отец, Джо. Он никогда не теряет терпения, никогда не сомневается и не жалуется, но всегда надеется, трудится и ждёт без уныния так, что при нём стыдно вести себя иначе. Он помогал мне и утешал меня, показывая, что я должна стремиться к тем добродетелям, которые я хотела бы видеть в своих дочерях, ибо я всегда буду для них примером. Было проще стараться ради вас, чем ради себя. Испуганный или удивлённый взгляд одной из вас в ответ на моё резкое слово служил мне самым большим упреком, а любовь, уважение и доверие моих детей были самой сладкой наградой за мои усилия стать такой женщиной, которой они бы могли подражать.

      – О, мама, если я когда-нибудь стану хоть наполовину такой хорошей, как ты, я буду просто счастлива, – воскликнула Джо, сильно растрогавшись.

      – Надеюсь, ты станешь намного лучше меня, дорогая, но ты должна следить за своим «закадычным врагом», как называет его отец, иначе это может опечалить, если не испортить тебе всю жизнь. Ты получила предупреждение. Помни об этом и постарайся всем сердцем и душой совладать со своим вспыльчивым нравом, пока он не принёс тебе ещё большие неприятности и сожаления, чем те, что сегодня выпали на твою долю.

      – Я постараюсь, мама, я правда постараюсь. Но ты должна помочь мне, позаботиться обо мне и не позволять мне быть вспыльчивой. Я видела, как отец иногда прикладывал палец к губам и смотрел на вас с очень добрым, но серьёзным выражением лица, и вы всегда плотно сжимали губы и уходили. Об этом он напоминал вам тогда? – тихо спросила Джо.

      – Да. Я попросила его мне помочь, и он никогда не забывал об этом, предостерегая меня от многих опрометчивых слов этим маленьким жестом и добрым взглядом.

      Джо заметила, что глаза матери наполнились слезами, а губы задрожали, и, испугавшись, что сказала лишнее, она с тревогой прошептала:

      – Было неправильно наблюдать за вами и говорить об этом? Я не хотела быть грубой, но мне так приятно говорить тебе обо всём, что я думаю, и чувствовать себя в безопасности и совершенно счастливой.

      – Моя милая Джо, ты можешь говорить своей матери что угодно, ибо для меня величайшее счастье и гордость чувствовать, что мои девочки доверяют мне и знают, как сильно я их люблю.

      – Я подумала, что огорчила тебя.

      – Нет, дорогая, но разговор об отце напомнил мне, как сильно я скучаю по нему, скольким я ему обязана и как преданно я должна заботиться о его маленьких дочерях, стараясь, чтобы они были невредимы и чтобы он был ими доволен.

      – И всё же ты сказала ему, чтобы он пошёл на войну, мама, и не плакала, когда он уходил, и никогда не жаловалась и не показывала, что тебе нужна помощь, – удивлённо сказала Джо.

      – Я отдала стране, которую люблю, всё самое дорогое и сдерживала слёзы, пока он не ушёл. Почему я должна жаловаться, если мы оба просто выполняем свой долг и, несомненно,