Звездный ветер. Дарья Гусина

от ай-каба, должны указать адекватную причину – это требование производящей компании, – объяснил киборг. – Мои родители подписали передачу меня в социальные органы с формулировкой «создание слишком доверительных отношений между родственниками».

      – И как это понимать? – выдавила я.

      – Так и понимать. Моя старшая сестра Кэт очень ко мне привязалась. С точки зрения папы и мамы, слишком привязалась. Она хотела быть певицей, вечно закачивала в меня программы для создания музыкальных треков и аранжировки. Я играю на нескольких музыкальных инструментах. И это не просто программы, я действительно играю. У нас отлично получалось. На Хэллоуин-вечеринке в последний учебный год мы просто зажгли.

      – Ты учился в обычной школе?

      – Да. Очень толерантной к условно-живым, – киборг нехорошо усмехнулся. – Когда выяснилось, что Кэт вибрант, она чуть не отказалась от карьеры из-за… – Эл закусил губу.

      – … тебя?

      – Да. Ей было восемнадцать, мне пятнадцать. Что-то произошло со мной, я стал меняться. Мне стало трудно себя контролировать, и наши родители поняли… как и то, что Кэт относится ко мне не совсем как к брату… и совсем не как к условно-живому. Они меня сдали. Я попал к Мацумото, а он выяснил, что я на семьдесят процентов использую свой мозг и только на тридцать процессор. Должно быть наоборот.

      – Да, – медленно произнесла я, пытаясь вспомнить все, что читала об интеграции мозга и процессора у киборгов. Об Интеграции?!

      Я в ужасе вгляделась в лицо парня. Эл ответил мне напряженным взглядом и сообщил:

      – По некоторым причинам я больше не являюсь проектом профессора Мацумото. Мной занимается профессор Бронски. Послезавтра… уже почти завтра нас должны отправить в гибернацию. Мой друг Итиро пытается этому помешать, но я не уверен, что у нас получится.

      Я стояла, переваривая услышанное. Потом прошептала:

      – Нет! Как? В гибернацию? В сон?! Только не тебя! Ты ведь живой! Таких, как ты, называют одушевленными киборгами! Я думала, это россказни!

      Эл молча глядел мне в глаза. Я вздрогнула от сигнала комфона, посмотрела на фото вызывающего. Профессор Бронски послала мне приказ явиться в лабораторию. На ловца и зверь бежит!

      – Этого нельзя допустить, – пробормотала я, засовывая комфон в карман джинсов. – Я с ней поговорю. Все ей объясню!

      Я устремилась к дверям. И вернулась. Сказала, очень быстро, стараясь звучать деловито:

      – Это не из-за… Не из-за того, что ты меня… что мы с тобой… Короче, ничего личного, только наука!

      Я бросилась вон из туалета.

      … Мария наклонилась над «кактусом» на столе у практикантки и пробормотала:

      – Имитация муарманской фауны. Очень мило. Как живой просто… А, Миа, вот и ты.

      Практикантка ворвалась вся какая-то взъерошенная, кивнула, задыхаясь.

      – Миа, почему лаборатория открыта? И ты в курсе, что сейчас без двадцати двенадцать? Ты здесь ночевать собираешься?

      – А можно? – с надеждой встрепенулась девушка.

      Мария ответила ей строгим взглядом. Злиться на мисс Лейнер было