Звездный ветер. Дарья Гусина

что есть?

      – Дом… пять разных вариантов слова «дом».

      – Ох, как же сложно! – я застонала. – Удивительно, что у вас вообще получилось поговорить с Огурчиком. Вы лингвист?

      – Нет. Но я очень талантлив, – скромно сообщил Эл. – Однако мне нужно время, чтобы разобраться в словаре. Как этот… Огурчик к тебе попал? Научный эксперимент?

      – Что-то вроде, – я вздохнула и принялась снова плескать на муарманца воду.

      – Научный эксперимент в туалете?

      – Да, и в отеле. А еще в примерочной в магазине, – я хмыкнула. – Хочешь, расскажу.

      – Хочу, – Эл запрыгнул на подоконник и посмотрел в окно. – До пятницы я совершенно свободен.

      Мы болтали, пока Огурчик не издал невнятный стон.

      – Сказал, ему больше не наливать, – перевел Эл.

      – Черт! Как же у тебя круто получается с ним говорить! Научи меня! – загорелась я.

      – Вряд ли ты справишься, – Эл состроил смешную гримаску. Симпатичный все-таки парень. Это я так, я помню, что у меня бойфренд. – Сложный язык.

      – Понимаю, имплант, – позавидовала я. – Здорово, наверное?

      – Ну как тебе сказать. Когда привыкаешь, то вроде как таким и родился.

      – У нас в универе студентам с имплантами ставят специальную учебную блокировку, чтобы не списывали.

      – Здорово, наверное?

      – Что?

      – Учиться в университете.

      – А ты разве не практикант из универа? Не стажер? Как же ты сюда устроился?

      – Меня сюда родители… устроили.

      – Ясно. Мне вот Пайк тоже всегда говорит: ты уже взрослая, подрабатывай. Пайк – это мой опекун. Тебе сколько лет?

      – По факту?

      – Да, в земном исчислении.

      – Восемнадцать. А так семнадцать.

      – А, понятно – там, где ты жил, год больше.

      – Как бы… да.

      – Мне двадцать. У тебя еще куча времени, чтобы выучиться. Заработаешь на обучение, прилетай к нам на Эмерею. У нас много воды, еды и колледжей. И клубов.

      – Спасибо за приглашение, – Эл кивнул с серьезным видом и удивленно посмотрел в окно.

      Я сама слышала какие-то выкрики и скандирование.

      – Что там? – поинтересовалась я, подходя к подоконнику.

      Эл тактично отодвинулся и «завис» в Сети. Затем тряхнул длинной светлой челкой и сообщил:

      – Санкционированный митинг. Против клонирования и киборгов. Заявлен еще неделю назад. Пока все прилично.

      Я высунулась наружу. Так-так-так. Кажется, намечается веселье. Во дворе Института стояла кучка людей, окруженная кибер-копами. Митингующим явно было неуютно. Они жались друг к другу и робко выражали протест против засилья искусственного разума. «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, ты обнаружишь, что стал киборгом!» гласил один из ретро-плакатов, явно нарисованный вручную и поплывший во влажном климате Лондонополиса. «Клоны людям не игрушки!» сообщал второй плакат. «Секс с живым человеком лучше!» было накарябано на третьем.

      – Интересное утверждение, – задумчиво проговорил Эл.

      – Старой