Я родом из страны Советов. Иван Георгиевич Кулаков

в тюрьме выдавали), смял их в котлеты да и съел. Наелся. А потом и от яиц скорлупу точно так же… И с тех пор я все время так доедал.

      А еще в камере парнишка был примерно моего возраста – спал напротив тех мужиков. И он всегда пайку сразу съедал – никак не мог научиться ее растягивать. И вообще все он делал не так.

      Меня часто вызывали к следователю, я там все рассказывал одно и то же. Мне тогда Сергей Иванович советовал, мол, говори всегда то же, что в первый раз сказал – тогда тебя освободят, а если что не так скажешь – к этому сразу прицепятся.

      Один раз я пришел от следователя, а от меня пахнет таким табаком душистым. Я уже курил в то время. Причем все курили махорку, а тот следователь – табак. Я тогда сразу рассказал Сергею Ивановичу, как следователь со мной курил, как угощал табаком хорошим. А еще на следующей неделе этот же следователь дал мне с собой табаку. Я похвастался Сергею Ивановичу, но он ничего на это не сказал. А вечером я ему рассказал, что следователь и про него спрашивал: что он делает, что говорит… И велел мне за ним посматривать, чтобы потом следователю все и рассказать. Это доносом называется – когда человек (доносчик) доносит на другого ради хлеба, табака или хорошего к себе отношения. Я все честно Сергею Ивановичу и рассказал. А он мне ответил, мол, я все еще в тот раз понял, когда ты таким ароматным табаком дышал. И с тех пор я начал бороться со следователем: на все вопросы о Сергее Ивановиче давал общие ответы – мол, делает и говорит он все обычное, ничего особенного… Не стал я доносить. А Сергей Иванович мне тогда сказал: «Я тебе в этом вопросе никаких наставлений давать не буду. Тут уж каждый за себя решает» Но ему очень понравилось, что я все честно ему рассказал, и тогда мы еще больше подружились.

      Всего я в этой камере просидел около 8 месяцев. В бане там мы мылись очень редко – раз в месяц всего. А баня состояла из 3-х комнат: 1-ая – раздевалка, рядом с раздевалкой была жарильная железная камера (воздух внутри нее нагревается свыше 100 градусов), во 2-ой – сама баня, а 3-я – где уже одеваются. Так приходишь в эту раздевалку, снимаешь с себя все белье (это чтобы вшей не было), вешаешь все на деревянную вешалку в жарилку и идешь мыться. Там каждому полагаются две шайки воды и совсем маленький кусочек мыла. Распоряжается этим рабочий-заключенный. Так вот и начинаешь мыться. Помоешься и идешь в следующую комнату, а там уже как раз и «жарилка» пришла с вещами. Там одеваешься (а одежда горячая-горячая), и всех вместе уводят обратно в свои камеры.

      Вот еще про того парня, который делал все неправильно… С виду он крепкий был, деревенский. Ему как-то раз передача пришла – сухари, хлеб и картошка. А те два мужика начали у него все отнимать, а я стал за него заступаться. Мы сцепились, и они избили меня, а у того парня половину отобрали. Сергей Иванович это все видел, конечно, но за меня не заступился – он занимал нейтральную позицию. Он мне потом, спустя какое-то время, это объяснил: я, говорит, не защищал тебя, потому что нельзя мне ввязываться – при малейшей возможности