Проверка на отцовство. Вероника Касс

чтобы видеть, какие именно страницы я просматриваю. Я же искала его фотографии с матерью. Потому что как ни крути, но Глеб и Артем могли бы быть братьями: один и тот же типаж, цвет волос и глаз, крупные черты лица. Глеб, правда, был намного шире и мускулистее Артема, но, опять же, это возраст.

      Увидела Вавилова в обнимку с женщиной средних лет и с легкостью выдохнула. Прикрыла глаза, чувствуя, как кружится голова от облегчения. Женщине было около пятидесяти – брюнетка с вьющимися волосами и серьезным взглядом.

      Мать Артема выглядела иначе. Я видела ее единственный раз в жизни и больше не хотела. Надменная, расфуфыренная и худющая, как щепка, мадам неопределенного возраста. Сзади ее можно было принять за юную девушку, спереди на вид ей было не больше тридцати, но вблизи становилось понятно, что лицо Вавиловой натянуто до безобразия. И никакие косметологи не были в силах сделать из нее двадцатилетнюю девушку, каковой ей хотелось быть.

      – Они не братья, – сипло протянула я и тут же хлопнула крышкой ноутбука, чтобы не пялиться больше на лицо мужчины, с которым мне посчастливилось провести ночь.

      – Ну, я это еще тогда поняла, – устало произнесла подруга. – Этот Глеб потерял отца, когда ему и двадцати не было, и взялся тогда за управление бизнесом. У него несколько торговых центров в собственности, сеть кинотеатров, ресторанов, развлекательных…

      – Я поняла, Кариш, я все поняла. Артем там и рядом не стоял, как минимум по уровню ответственности. А мы с тобой так и не валялись вообще, – усмехнулась я и растерла глаза, пытаясь понять, что делать дальше. Выдохнула и, как всегда, попросила помощи у подруги: – Ты когда следующий раз днем отдыхаешь?

      Карина на лето устроилась официанткой в бар. У нее не было отца, лишь мать, которая самостоятельно тянула подругу и ее младшую сестру. Кристине в следующем году предстояло поступление, и ее семья копила деньги для этого уже сейчас.

      Как только Карина смогла присмотреть за Маришей, я сделала УЗИ, которое подтвердило беременность. Срок был немаленьким – десять акушерских недель или восемь от зачатия, можно было становиться на учет. Странным образом, даже услышав удары сердечка своего малыша, я не смогла до конца поверить в то, что все происходящее правда. Анализы пришлось сдавать вместе с Мариной, и, в общем-то, ничего не поменялось. Я чувствовала себя как обычно и почти никогда не клала ладонь на слегка выпирающий живот. В первую беременность мои руки постоянно находились именно там, а сейчас все воспринималось по-другому или же не воспринималось вовсе.

      Я нашла координаты головного офиса Вавилова и даже записалась к нему на прием. На сентябрь. После чего расслабилась, словно оттянула неизбежность до осени. Мне стало чуточку легче. Карина меня ругала и убеждала, что связаться с Глебом нужно раньше. Я все это понимала, осознавая, что, как бы оно ни было, мужчина должен знать. А дальше сам принять решение, но сообщить ему я была просто обязана. Я это понимала, но все равно жутко боялась. Не представляла, что и как ему скажу. Да и разве сообщают о беременности предполагаемым отцам настолько поздно? Да и узнает ли он меня вообще?

      На