Проверка на отцовство. Вероника Касс

вот Вавилов здесь. Впору опять начинать бояться, но глупый вид мужчины никак мне в этом не помогал. Глеб бесшумно сглотнул, но его кадык дернулся с такой силой, что по моим рукам побежали мурашки.

      Брысь, предательницы.

      Дочь наконец-то насытилась молоком и, расслабившись, выпустила изо рта свое любимое лакомство. Она уснула. Теперь нужно было ее переложить в кроватку. Я опять подняла голову, на этот раз взгляд мужчины буквально бегал по моему лицу. Глеб часто дышал и выглядел потерянно.

      – Выйди, – шепнула я тихо, практически одними губами, но он услышал.

      Либо просто увидел, кивнул и, резко развернувшись, покинул нашу с Маришей комнату.

      Я аккуратно переложила дочь в кроватку, накрыла ее одеяльцем и, защелкнув лифчик для кормления, запахнула полы халата на груди. Тут же затянула пояс и, глубоко вдохнув, приложила ладони к щекам, те горели настолько сильно, что я, наверное, была похожа на помидор. Легонько похлопала себя по лицу и вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

      Вавилов дожидался меня на кухне, на Каришином месте, и крутил в ладонях панду, вышитую сегодняшним утром.

      – Красиво, – задумчиво протянул он, не оборачиваясь.

      Как только услышал, что я на кухню зашла?

      – Спасибо, – быстро ответила и юркнула вглубь помещения мимо мужчины. Слишком тесно здесь было вместе с ним. – Может быть, чай? – вежливо поинтересовалась, набирая в чайник воды.

      – Нам пора, – сипло и почти по слогам произнес мужчина.

      – Ты же видел, – я развернулась, оставив чайник на краю раковины, – я не одна. И я не могу никуда сейчас пойти.

      Глеб кивнул, продолжая изучать черно-белую панду.

      – Где ее отец? – спросил мужчина, и я заметила, как крепко он сжал челюсти после этого вопроса. Не мог же он подумать, что?

      Че-е-ерт…

      – У нее нет папы, – затараторила я, словно оправдываясь, – и никогда не было. Он поучаствовал в ее создании и один раз даже потрудился на нее взглянуть – кажется, когда ей было три месяца. – Я не понимала, зачем все это несла почти незнакомому человеку, но чувствовала какую-то отчаянную необходимость перед ним оправдаться.

      Глеб перестал разглядывать брошку и поднял голову, его тяжелый взгляд ненадолго задержался на моем лице, а затем мужчина еле слышно произнес:

      – У тебя вода проливается. – И, кивнув за мою спину, отвернулся.

      Черт.

      Хлопнула ладонью по выключателю, вылила лишнюю воду из чайника, оставив лишь половину. Поставила его на подставку и включила, затем схватила голубую бамбуковую тряпочку для посуды и начала ей смахивать воду в раковину. Руки подрагивали, а вместе с ними дрожала и тряпочка. Вместо того чтобы выжать ее, я кинула ее комком на дно раковины и уперлась ладонями в столешницу, опуская голову и прикрывая глаза.

      Я слишком разнервничалась. На пустом месте. Не нужно было вспоминать про Артема. Да еще и так много.

      – Успокойся, – тихий шепот прозвучал у моего затылка.

      Глеб