История сверхчеловека. Андрей Данилов

людей…

      Маэстро обнял Артура, Мария наклонила его голову и поцеловала в лоб. Повинуясь жесту Учителя, Артур сел в кресло и расслабился. Маэстро протянул над его головой руку, от которой пошло сильное тепло и Артур, бормоча последние слова о том, как он им благодарен и как их любит, провалился в пустоту. Последнее, что он увидел, засыпая, была выплывшая вдруг перед его мысленным взором страница какой-то книги, в которой он успел прочесть только последнюю фразу «…судьба людей будет зависеть от того, каким ты вернешься…»

1994 год

      ПОСЛЕДНИЙ  ДЕНЬ  СВЕРХЧЕЛОВЕКА

      Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,

      Не проси об этом счастье, отравляющем миры,

      Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,

      Что такое темный ужас начинателя игры!

      Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,

      У того исчез навеки безмятежный свет очей,

      Духи Ада любят слушать эти царственные звуки,

      Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.

      Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,

      Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,

      И под Солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,

      И когда пылает запад, и когда горит восток.

      Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,

      И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —

      Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленье

      В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.

      Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,

      В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.

      И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,

      И невеста зарыдает, и задумается друг.

      Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!

      Но я вижу – ты смеешься, эти взоры – два луча.

      На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ

      И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача.

Н. Гумилев

      Это была его любимая погода – дождь и ветер. Хотя, впрочем, ожидать от серой и нудной осени чего-нибудь более изящного и фривольного можно было бы только в том случае, если бы тополя, мимо которых шел Карелин, стали бы вдруг плодоносить бананами. Да, был обычный осенний день и сверхчеловек, назначивший сегодня свидание женщине, которую одни представляют мерзкой старухой с немытыми волосами, а другие – прекрасной златокудрой девочкой, мысленно благодарил природу за то, что она придумала такие чудные декорации для его последнего спектакля. Мелкий дождик в лицо, огромные желтые листья, цепляющиеся за обнаженные кусты как за последнюю надежду, – вряд ли нужно иметь гениальный ум для того, чтобы разглядеть в этих предсмертных хрипах естества лукавую усмешку жизни, которая наступит через несколько месяцев. Отчего же человек так боится смерти и так