Нежный свет. Невеста для архимага. Татьяна Кошкина

что ж ты так орешь, малахольная, – ворчит старик и протягивает мне хрустальный шар.

      Так и тянет съязвить: а что, вскрытия не будет? Но я сдерживаюсь. Руки немного подрагивают, когда тяжелый холодный шар оказывается в ладонях. Куда бы я ни попала, а перспектива стать Черной Тенью в борделе меня не прельщает. Даже жаль, что раньше никогда не задумывалась о том, смогу ли иметь детей, и не проходила никаких обследований. Брак и дети – это всегда казалось мне таким далеким. Вот сейчас закончу учиться, потом найду работу и хорошо устроюсь в жизни. Тогда-то и подберу подходящего мужчину для брака, рожу ребенка. Но жизнь в очередной раз поменяла мои планы. Один танец помножил на ноль десять лет моей жизни. Пока я размышляла над своим прошлым и будущим, шар в руках стал ярко-зеленым, как весенняя трава.

      – Отлично! Детородный возраст, самый пик. Первая группа. Здорова. В арку!

      Думаю, с таким беспристрастным лицом даже из самолета с парашютом не выкидывают, не то что отправляют девушку в неизвестность. Я уворачиваюсь от толчка в спину и спокойно поднимаюсь по ступеням. В конце концов, Клара прошла ее трижды и осталась жива. Вряд ли меня постигнет судьба Сириуса Блэка и полное забвение.

      Невольно вспоминаю про перепуганную Зефирку и замираю на границе, кожу уже дразнит приятный холодок, похожий на вечерний морской бриз. Оборачиваюсь. Материнский инстинкт, что ли, взыграл? Сама не знаю, но смотрю, как девушка сжимает в руках такой же шар.

      Желтый.

      У меня сердце прихватывает и неприятно сжимает. Надеюсь, это не приговор и девочку не отправят в бордель. Пусть только попробуют, я им все здесь разнесу по гвоздю.

      Щеки Алены пылают, когда медик громко возвещает:

      – Невинна. Группа два. В арку!

      Глава 4. Что выросло, то выросло

      Тишина. Она окружает меня со всех сторон. Никогда такой не слышала. Наверное, что-то подобное ощущаешь, когда только зарождаешься в утробе матери. Никакого гула машин за окном, никаких криков за стенкой и скрипа кровати. Нет ничего, только ты, тишина и спокойствие. Все проблемы кажутся такими далекими и незначительными, словно колыбельную тебе поет сама вечность. Она окутывает мягким покрывалом, защищает и оберегает, а потом мир вдруг обрушивается на тебя болезненным шумом.

      Я затыкаю уши и вываливаюсь из арки, тяжело хватая ртом воздух. Огромная, залитая солнцем комната, вокруг люди. Они все разговаривают, и я их ненавижу. Внезапно колени подкашиваются, я падаю вперед и готовлюсь познакомиться с полом, но меня аккуратно ловят.

      – Вы в порядке? – знакомый голос.

      Поднимаю взгляд и вижу того самого пирата. Он крепко сжимает мою талию и внимательно, почти участливо смотрит. Кожа под его ладонями пылает даже сквозь ткань платья. В ушах все еще шумит, но на этот раз от гнева. Вот ты и попался, одноглазый. Только на этот раз у него нет пиратской повязки, а в правый глаз вставлена какая-то сиреневая линза, похожая на монокль. В остальном это все тот же пират: впалые щеки с легкой небритостью, острый карий взгляд и усмешка. Он тоже меня узнал.

      – Верни меня