Нежный свет. Невеста для архимага. Татьяна Кошкина

Лихо подпрыгнув, отвешивает два подзатыльника одновременно. Парни жмурятся, но раскаяния на лицах ни на грош.

      – Эта последняя?

      – Да, тетушка Нимирь, – хором.

      – Тогда кыш отсюда, шалопаи! Иначе пожалуюсь архимагу, и он превратит вас в крыс.

      Кажется, этот архимаг у них в авторитете. Парочка вихрастых близнецов бледнеет и сбегает из коридора вместе с матрасом быстрее, чем я успеваю моргнуть.

      – Что замерли, девки? – голос Нимирь снова разносится эхом по коридору. – Встали в очередь по двое!

      Растерянно наблюдаю за копошением. Ну здесь и цветник, кого только нет. Совсем юные девочки лет восемнадцати, мои ровесницы и женщины едва-едва за тридцать пять. Их что, всех украли? Как послушные козочки, мои подруги по несчастью встают в очередь.

      – А тебе, Звезда, особое приглашение нужно? – фыркает Нимирь и подталкивает меня в конец очереди.

      Отлично, еще и стоять последней. С другой стороны, может, оно и к лучшему. Прохожу мимо нескольких все еще подхихикивающих грудастых девиц и встаю на место. Надо бы придержать острый язык, но не могу молчать:

      – Простите, а мы за чем стоим? За колбасой или в ад?

      – Замуж.

      «Значит, все-таки за колбасой», – выдает умозаключение мой воспаленный мозг. Он, когда нервничает, еще не такое может.

      – Это обязательно? Ну, замуж? – жалобно спрашивают из очереди.

      – Арка решит, – бросает круглая и укатывается вперед, но внезапно замирает рядом с небольшой нишей в стене. Грозно оборачивается. – Эй, Зефирка. Хватит рыдать. Вон вставай к Звезде в очередь! Быстро!

      Вытаскивает из ниши растрепанную девушку лет восемнадцати. Несмотря на красный нос и покрасневшие от слез голубые глаза, она привлекает взгляд той нежной юной красотой, от которой млеют мужчины. И Нимирь права, со светлыми кудрявыми локонами и в кремовом платье с рюшами она похожа на зефирку.

      – Я не хочу замуж, – хнычет она, размазывая по лицу слезы. – Я хочу домой, меня мама ждет.

      – Мама твоя тебя уже не помнит. А замуж? Отправят, значит, пойдешь. И без выкрутасов!

      Нимирь грубовато толкает ее вперед. Едва успеваю поймать девушку за бледные плечи. Она вся дрожит. Вглядываюсь в испуганное лицо: юная, совсем еще ребенок. Видимо, домашняя девочка, которая грезит о принце на белом коне. А ее, бац, и говенными обстоятельствами по темечку. Когда-нибудь Зефирка поймет, что слезы горю не помогут, но это не точно.

      – И не выступать мне здесь! – это уже Нимирь говорит, пристально глядя на меня. – Наши мужчины таких звезд не любят. С ними надо быть кроткими и нежными, как цветочные лепестки. Все запомнили?

      Последнюю фразу Нимирь рявкнула так грозно, что я невольно задумалась над тем, а была ли она сама замужем…

* * *

      Очередь двигалась медленно. Моя соседка-зефирка, она же Алена Сергеева, она же студентка первого курса филфака, постепенно перестала хныкать и вовсю делилась со мной превратностями судьбы.

      – Понимаешь? Он подошел и сразу на свидание пригласил.