Настя и её друзья. Наталья Пушкарёва

тяжёлая, а мотор не тянет, то дело дрянь…

      Девчонки тоскливо смотрели вдаль, надеясь, наконец, увидеть Настю. Время шло, а её всё не было.

      – А подвеска… – увлечённо продолжал Зыкин.

      Олю затошнило. Она попытылась заговорить о школе, об уроках. Валя тихо спросила что-то о футболе. Но Зыкин не слышал ничего. Он, как пловец-одиночка, делал гребок за гребком. Берег уже скрылся из виду, а он всё плыл, плыл, плыл…

      – А ты никуда не опаздываешь? – дёрнув его за рукав, спросила Оля.

      Зыкин отвернулся от Оли и, повернувшись к Вале, упоительно продолжил рассказ. Валя растерялась от такого внимания и, как китайский болванчик, соглашаясь со всем, начала кивать головой.

      – Вот! Смотри, в журнале сколько всего! – он вытащил из портфеля журнал и с любовью начал листать.

      Валя, приоткрыв рот, смотрела на яркие картинки. Юра дал ей журнал, чтобы ей было лучше видно.

      Оля поняла, что с этим нужно как-то заканчивать. Она толкнула Валю, прокричав скороговоркой: «Всё здорово! Но нам домой надо!», потянула её, и они радостно побежали, оставив растерянно озиравшегося Зыкина одного.

      Настя целый урок пряталась в школе около раздевалки. Потом решила выйти с классами, у которых попозже закончились уроки.

      Когда плотная толпа пошла на выход, Настя протиснулась в глубь потока, где сразу увидела Глеба. На нём была синяя куртка. От радости она сделала шаг навстречу. Они столкнулись и замерли. Настя долго не могла оторваться от его синих, цвета весеннего неба, глаз.

      Он улыбнулся и сказал:

      – Привет!

      Настя задохнулась от счастья. Сердце радостно билось. Она не могла шелохнуться. Из головы вылетели все слова.

      – Привет! – громко повторил Глеб.

      Настя попыталась сказать что-нибудь умное, весёлое, но получилось глухое, невразумительное «Гу-гу-гу…»

      – Что?

      Она попыталась собраться и непонятно к чему спросила:

      – Как дела?

      – Хорошо. А ты что… вечером делаешь?

      Настя молчала и радостно тонула в его глазах.

      – Может, погуляем? – неожиданно предложил Глеб.

      Хотелось закричать: «Да! Да! Да!», но она сдержалась. «Подумает: влюбилась. Ещё скажет кому… Какие же у него плечи! Какие глаза…»

      Она тяжело очнулась и заставила себя ответить застывшим голосом: «Подумаю».

      – Понятно, – Глеб кивнул, как-то сник и отошёл в сторону.

      Настя гордо развернулась, выбралась из толпы и пошла назад вдаль по извилистым школьным коридорам.

      «Я всё сделала правильно. Всё правильно! А то получается: махнул рукой – и всё, и я бегу… Ой! А как мы встретимся? Где? Надо же договориться!»

      Она побежала обратно, но Глеба уже нигде не было. Настя долго стояла около выхода, высматривая его, но всё было напрасно. Ей стало душно в шумных, школьных коридорах. Она вышла на улицу, жадно вдыхая прохладный осенний воздух, боковым зрением увидела, как приближается синяя куртка. Сердце радостно заныло. Ей захотелось петь, танцевать, кричать. Она развернулась, готовая обнять весь мир.

      Зыкин, самоуверенно улыбаясь и сильно покачивая из стороны в сторону рюкзаком,