С точки зрения чудовища. Ольга Эр

ты потратил много денег на это все, – сказала Исабель. – Оно того стоило?

      – Еще как. Не выношу, когда воняет, – без обиняков признался Винсент.

      – Ты как моя мама, – Исабель закрыла дверь и повернулась к виконту. – Она рассказывала про богатые дома. Некоторые люди там были роскошно одеты, но пахли как старые козы. Ей это не нравилось.

      – Твоя мама была…

      – Путешествовала с труппой, – напомнила Исабель. – Иногда их приглашали дать представление на каком-нибудь празднике. Пару раз даже на похороны звали, представляешь?

      Виконт недоверчиво поднял бровь, но промолчал.

      – В конце крыла была оранжерея, – он показал рукой вперед. – Ханна занимается ей по мере сил, вместе с Арелом. Правда, большая часть растений все равно погибла.

      – А розарий? – Винсенту показалось, что Исабель заволновалась.– Ты покажешь мне розарий?

      Виконт пожал плечами.

      – От розария тоже мало что осталось. Покажу, как дойдем. На втором этаже спальни и малая гостиная.

      – Ты спишь там? – ткнула Исабель пальцем в потолок. – А где будет моя комната?

      Впервые за все время она увидела, как Винсент растерялся.

      – На кой дьевон тебе комната, если ты будешь уходить домой? – раздраженно спросил он.

      – Мне нужно место, где я смогу оставить необходимые мне вещи. На всякий случай, – перевела на Винсента безмятежный взгляд Исабель.

      – Зачем? – виконт сверлил ее глазами.

      – Например, тебе приедет в голову кинуть в меня чернильницей и мне надо будет спокойно переодеться, – пояснила девушка.

      – А ты думаешь, я буду кидаться в тебя чернильницей? – уточнил Винсент недоверчиво.

      – Я думаю, что все может быть, – серьезно кивнула Исабель, мысленно прося богов, чтобы такого никогда не произошло. Хотя в ее голове сказка про виконта уже обрела первые очертания и чернильница в ней точно была. Привычка переносить жизнь в сказку появилась у Исабель с того момента, когда над телом матери захлопнулась крышка гроба. Это не Исабель, а девочка по имени Иса стояла у могилы. А девочка Исабель просто рассказывала эту сказку.

      – Потом выберешь любую, – сдался Винсент. – Идем дальше, прибавь уже шагу, наконец.

      В какой-то момент мне кажется, что Исабель кокетничает. Она так спокойно осматривает дом и пропускает мимо ушей мой пикантный рассказ о чудесах туалетной комнаты, что я решаю, что она пытается произвести на меня впечатление таким образом. Лет десять назад, я и впрямь бы заинтересовался, что за женщина не испытывает ни страха, ни смущения, ни неловкости, попав в поместье с такой историей. Оказавшись в моем обществе, в конце концов.

      Потом я вижу, как Исабель старается скрыть волнение при упоминании о розарии и понимаю, что кокетство и Исабель далеки друг от друга как небо и земля. Она просто не понимает ни намеков, ни подтекстов, ни попыток поддеть ее. Плавает где-то в своей голове и боги знают, что именно она там себе придумывает. Ну, хотя бы становится ясно, что что-то все-таки способно тронуть эту рыбу с чрезмерно развитым