Антиваксеры, или День вакцинации. Павел Концевой

дело. К моменту его отлучения от газеты почти все пенсионеры Шахтинска, кроме особо упертых, успели привиться сами, и принудили к этому своих младших родственников. В ход шли абсолютно все, даже весьма грязные методы (исподволь рекламируемые Андреем Николаевичем в его вроде-бы невинных на первый взгляд статейках) – и обещания лишить наследства, и угрозы выписать с занимаемой площади или потерять коляску с внуком по дороге в детсад, и предложения купить огород в тридцать соток и полностью засадить его картошкой, и многое другое… В итоге, через три месяца после начала кампании в городе было привито восемьдесят шесть процентов жителей. А партия антиваксеров, до недавнего времени всецело владеющая умами шахтинцев и успешно противостоящая поголовной вакцинации, потерпела сокрушительное поражение.

      Андрей Николаевич, продолжающий стоять у окна, очнулся, наконец, от внезапно нахлынувших воспоминаний и с грустью вгляделся в манящие неоновые огни Центра, которые, увы, вновь стали для него несбыточными. Опечаленный редактор не обращал ни малейшего внимания на двух мужчин, стоявших на улице напротив его дома. А между тем, они пришли сюда, чтобы убить Бабушкина.

      Глава 4. Проверка на дорогах

      (вторник, 22:00, четверо суток до Дня вакцинации)

      В полумраке подъезда с неработающим домофоном было тихо, только откуда-то сверху доносились пьяные вопли. Два человека, беспрепятственно вошедшие внутрь, остановились на площадке первого этажа. Кузнецова била мелкая дрожь, его спутник казался абсолютно спокойным.

      Олег, чтобы немного прийти в себя, снова и снова прокручивал в голове разговор с Иваном Ивановичем, состоявшийся вчера после партийного суда и своего счастливого освобождения.

      – А ты умнее, чем кажешься, Олежек! – сказал тогда секретарь партии, благодушно улыбаясь, когда все судьи разошлись и в подвале кроме них двоих остался только безмолвный человек, так и продолжавший стоять у Кузнецова за спиной.

      – Поэтому пришло время поручить тебе более серьезную работу, чем проповедовать с памятника, – заключил Иван Иванович, – как ты считаешь?

      Олег мужественно кивнул. Ведь выбора у него не было. А секретарь очень обрадовался и сказал:

      – Молодец! Я всегда в тебя верил, Олежек! Но и ты должен меня понять – прежде чем доверить человеку какую-то серьезную работу, я хочу быть абсолютно уверен в его честности и преданности.

      Иван Иванович расплылся в улыбке.

      – Поэтому для начала ты пройдешь небольшую проверку. Но не волнуйся, это простая формальность, ведь я тебе верю, как самому себе, – тут секретарь даже захихикал, видимо, очень довольный своей плоской шуткой.

      Человек за спиной не издавал ни звука. Еще бы проклятая вода под потолком не капала…

      – Ты знаешь Андрея Николаевича Бабушкина? – спросил секретарь.

      Внутри Олега все оборвалось… «Только не это, Господи, только не это!», – подумал он, но свои чувства сумел удержать