Дорогой мой друг. Анна Музыка

розовато-голубого. Спускаясь под пологую горку хотелось бежать вприпрыжку и пропускать свободу сквозь пальцы.

      На повороте к творческому кварталу трамвай со скрежетом протиснулся в арку. Я перешла дорогу следом за ним и уже увидела каштановую макушку моего художника. Помахала.

      – Привееет, – протянул он, – идём скорее, хочу успеть до открытия познакомить тебя с художником.

      Им оказался невысокий коренастый парень неопределенного возраста. Хотя что это я опять про возраст. Приятный, похожий на викинга, с лохматыми светлыми вьющимися волосами, с аккуратно подстриженной и ухоженной бородой. Такой, будто к бороде у него больше любви. Или настроения хватило только на неё. Он вдруг странным образом напомнил мне примерно половину современных актёров-мужчин. Когда голубые глаза из-под густых бровей, волосы в хвостике на макушке, белоснежная улыбка, хорошая фигура.

      На нём были кеды, тёмные джинсы и, неожиданно, мандариновая рубашка с тонким черным галстуком. У меня определенно есть вопросы к современному стилю. Что-то вроде: «Мне, конечно, плевать, что вы там обо мне подумаете, но бороду свою я мажу марокканским маслом, а так вот я какой разгильдяй, и кеды я не чистил уже три года, вообще, как проснулся, так и пошёл, я презираю все эти ваши социальные условности. А галстук у меня Эрмес. Но вообще-то я босоногий голодный художник, как встал утром нечёсанный, так и пошёл в мир». Мне от этого забавно. Хочется быть на него похожей, позволять себе всяческие вольности, потом говорить: «Я так вижу, принимайте меня такой, как есть».

      – Знакомьтесь, это – Арсений, – и он протянул мне руку, – а это…

      – Лиза, – я перехватила слово.

      – Красивое имя, – сказал «мой» художник.

      Арсений как бы этому даже не удивился. Наверное, в богемных кругах так принято. Ничему не удивляться. Всё всегда может быть частью перформанса или вообще философии жизни.

      – Арсений, о чём будет ваша выставка? – я спросила.

      – Ну, она… – он повертел в руках телефон, – она о взгляде человека, который никогда не покидал квартиры, на этот мир. На собственное жилище, на окружающее, на своих домашних, на прохожих, когда единственные для него источники информации – это, собственно, комнаты, дверь в общий коридор и окно. В основном здесь будет графика, но также я работаю с маслом, пастелью, ещё у меня есть несколько инсталляций.

      – Звучит довольно интересно и необычно.

      – Спасибо. Посмотрим ещё, что ты скажешь, когда увидишь, – он нервно усмехнулся, – а хочешь, я тебе сейчас покажу пару работ?

      – Давай!

      Он заскользил пальцем по телефону, и бросил в это время:

      – Глеб, а ты свою картину куда-то продал?

      – Нет, – отозвался незнакомец, который обрёл наконец имя.

      – Вот, например, – уже мне, – это как бы вид в общий коридор с акцентом на тени. Или вот ещё, здесь главное – окно. У него есть только такой угол обзора и всё. Это всё, что он может узнать о жизни, понимаешь? Или, например, небо – по нему ведь тоже можно кое-что увидеть. Погоду, это понятно. Но и, как вариант, салюты, праздники. Через окно он изучает других людей. Какие они, чем живут соседи в доме напротив, он может рисовать