Тоска по дому. Эшколь Нево

обороны устраивает ежегодно в праздник Суккот, так и остался на площади. И вот теперь менеджер по логистике, управляющий командой, готовящей предстоящий митинг, умоляет по мобильному телефону главного офицера выставки: «Уберите отсюда танк, пока не поздно!» Но не держите менеджера по логистике за простачка. У него есть тайная мечта. Он хочет написать книгу, а затем подписывать ее у стенда издательства во время Недели ивритской книги. И чтобы громкоговорители объявили всем: «Писатель подписывает свою книгу!» А люди будут стоять в очереди. У него даже есть идея книги, захватывающего романа на фоне Войны за независимость. И заглавие есть: «Бирма», по названию обходной дороги в Иерусалим. Но времени писать книгу у него нет. Жена. И дети. И эта работа, бездонная яма. К примеру, митинг в субботу вечером. Всенародное собрание в поддержку мира. Говорят, что прибудут сто тысяч человек, и Рабин, и мэр Тель-Авива, который тоже захочет сказать речь. А если случится фашла[11], даже самая мелкая, – плохо будут работать громкоговорители, не уберут оставшийся на площади танк, – не помогут никакие отговорки. Начальник без колебаний учинит ему разнос. «Так уж лучше, – говорит он строго самому себе, – вернуться к работе. Без промедления». Позвонить, все устроить, все проверить. А мечты отложить на другие времена.

      – Вдруг сегодня, посреди лекции, я жутко заскучала по тебе.

      – Какой кайф для меня.

      – Я реально хотела встать, и выйти, и поехать прямо домой.

      – Почему же не встала?

      – Ты знаешь…

      – Вставай, вставай, приму тебя с радостью, а из всей одежды на мне будут только трусы.

      – И с крепкими объятиями?

      – Конечно же, с крепкими объятиями. Почему? Что-то случилось на лекции?

      – Ничего особенного. Просто бывают такие дни, когда вся эта академия Бецалель кажется мне одним большим лабиринтом, а я в нем – мышка. И любой, даже самый незначительный разговор стоит мне много крови, и мне кажется, что в целом свете меня никто не любит, нет, хуже того, что во мне есть что-то твердое внутри и это не позволяет людям любить меня.

      – С чего ты это взяла?

      – Это – словно тигр, заморенный голодом, впивается когтями в мое горло и не отпускает.

      – Да, знакомо.

      – И это знакомо? Что же будет, мы слишком похожи друг на друга.

      – Ничего подобного, ты разводишь бардак, а я навожу порядок.

      – Сколько еще раз мне объяснять тебе, я не развожу бардак. Я – свободна.

      – Звучит как песня Риты: «Я не развожу бардак, я – свобо-о-о-о-дна».

      – А Гиди Гов и Мази Коэн – на бэк-вокале.

      – В сопровождении Стива Миллера и его ансамбля.

      – Ансамбль – он же – стая – тигров, заморенных голодом.

      – Подойди сюда на минутку. Да. Ближе. Еще. Ты, Ноа, защитишь меня от моего тигра, а я защищу тебя от твоего тигра, ладно?

      В конце месяца взорвался электрический бойлер. Никто еще не

11

Неудача (араб.).