Билет на непридуманную пьесу. Светлана Викторовна Ильина

можно петь, а какие не стоит. Если потеряете себя, восстанавливаться будет трудно. Но… Снегурочка вам очень подходит. Помните, она никого не любит, а лишь ищет свою любовь, поэтому не приписывайте ей чувств, которых у неё нет, она только мечтает о них.

      Но я возьму у матери-Весны

      Немножечко сердечного тепла,

      Чтоб только лишь чуть теплилось сердечко.

      Последние слова запали в сердце Ксюши, и, придя в пустую квартиру, она поняла, что мечтает о сердечном тепле не меньше Снегурочки.

      Глава девятая

      – Олег, да возьми себя в руки, – нетерпеливо произнёс Вадим, – не ты первый, не ты последний… Ну разведётесь вы с женой, что из того? Как она может запретить тебе общаться с сыном?

      – Ты не понимаешь, – угрюмо ответил Олег, – меня просто бесит, что какой-то наглый тип задурил голову моей не слишком разборчивой жене и вот так, с лёгкостью, разрушил семью. Я знаю, что смогу общаться с сыном, но как представлю, что он останется один на один с ненормальной матерью, сердце сжимается.

      – Может, ты преувеличиваешь, не такая уж она ненормальная, что она – сына своего не любит? – лениво поинтересовался Лёва, отхлёбывая из кружки тёмное пиво и давая знак официанту, чтобы он принёс им ещё.

      Кафе было уютным: негромкая музыка в неярко освещённом помещении, обитые кожей диваны, тёмные массивные столы, а официанты и повара – только мужчины, поэтому друзьям казалось, что они сидят в клубе, куда женщин не пускают, но, как водится, только о них и говорят…

      Олег поднял голову и обратил на друга голубые глаза, уже чуть замутнённые от выпитой не одной кружки пива.

      – Любит, наверное, – пожал он плечами, – только любовь у неё своеобразная. Мне кажется, что она любит себя, а остальных ломает… Но больше всего… – он стукнул кулаком по столу, и официант вопросительно замер над ним, словно раздумывая – нужна ли ему ещё одна кружка пива, – …больше всего меня бесит этот тип… Вы бы видели его лицо: наглое, холёное, а главное, уверенное в своей власти над Татьяной. Убил бы…

      – А как получилось, что она увлеклась им? – спросил Вадим.

      – Да я сам виноват… – понуро сказал Олег, – всё время бегал где-то: то с вами на концертах, то на конкурс флейтистов ездил в Венгрию, то с театром на гастроли… И что получил? Ну есть у меня бумажка, что я занял второе место на конкурсе, денег заработал с вами, да на халтурах… А семью потерял…

      – Семья семьёй, а своей профессией тоже надо заниматься. Многие так живут, но не у всех жёны попадают в секту.

      – Может, тебя по самолюбию бьёт, что Татьяна этого гуру предпочла тебе? – насмешливо спросил Лёва.

      Олег вскочил и в ярости схватил его за куртку, но тот вырвался и усадил друга на место.

      – Да, и это тоже… – закричал Олег, – я что не могу ревновать свою жену? Думаешь, такой бездушный? Если бы я не боялся оставить сына один на один с сумасшедшей матерью, набил бы этому хлыщу морду, а секту бы его разгромил. Да, боюсь, и результата не будет, и сам за решётку попаду.

      – Слушай, а давай ему обедню