Кого посадят первым, или Страна больших денег. Данил Остапов

ты воронку поверни на север, в сторону моей резиденции в Сизовске, чтобы врагам не досталось, – подвал у меня большой.

      Провидец Генадон, пораженный увиденным, находился в приятной задумчивости. А собеседник, улыбаясь удивлению бывшего патрона, продолжал:

      – Вам там у себя тоже давно пора обратить взоры за границу. Не в смысле переезда, а в плане работы и получения денег. Зачем растрачивать свое, когда его здесь, в чуждых странах, навалом? При хорошей господдержке заграница может вас не только кормить, но и отапливать, оберегать, снабжать лесом – всем-всем. Причем снабжать вас будут не скупые чуждые коммерсанты, а ваши же компании. В общем, мутить воду надо не дома, а за границей. Как говорится, не плюй в колодец, из которого пьешь, – плюнуть всегда успеешь.

      Нет, сказанное Антоном не было для Генадона откровением. Проблемой увеличения доли расходования чужих ресурсов и экономии своих, внутригосударственных, он задумывался давно. Участие в школьные годы в математических олимпиадах для Директора не прошло даром. Если он решал какой-либо вопрос, то решал его не общими фразами, а формулами. И здесь его мыслительная концепция была доведена до следующего умозаключения.

      Построенная в государстве система хозяйствования в сырьевой отрасли, а точнее, доход каждого гражданина страны не соотносился с общепризнанными цифрами. Страна занимала шестую часть суши (точнее, семнадцать процентов), а ее население составляло мизер от общемирового. Согласно математике третьего класса, каждый житель страны должен был иметь ресурсов настолько больше, чем другие жители мира, что ни деньги, ни другие проблемы не должны были его касаться в течение жизни сотен и тысяч поколений. Однако на деле все обстояло сложнее: в простые, как казалось, расчеты всегда вклинивался ноль. В итоге какой бы многомиллионный объем ресурса ни приходился на одного гражданина, при умножении на ноль он и сам становился нулем, а гражданин ничего не имел. Сложную математику удавалось постичь немногим гражданам – гражданам уже не страны, а Туманного Острова. Об этом хорошо было бы спросить олигарха Пашу Голого, имевшего когда-то фамилию Нефтештейн.

      Директор на золотом пляже, в тени небольшого бунгало, сооруженного из тростниковых ветвей и листьев неизвестного растения, поведал графу Антонию о своей затее.

      – Безусловно, я понимаю, что у тебя сложилась своя жизнь и ты можешь отказаться от предложения, но ты мне там нужен. А дельце предстоит рисковое.

      Графу предстояло сначала минимизировать, а затем полностью освободить жителей города Сизовска от коммунальных платежей. Далее освобождена должна быть вся область Н. Полное освобождение, как понимал Граф, не обойдется без финансовых схем, забытых уже им объяснений, расспросов и допросов.

      – Какой срок? – улыбнулся Граф.

      – По совокупности преступлений – до тридцати лет, ничего не изменилось, – ответил Генадон.

      – Да нет, какой срок отводишь мне для реализации твоей коммунальной концепции?

      – Надо