Кого посадят первым, или Страна больших денег. Данил Остапов

дорогой! Давай погадаю! – сказала черненькая цыганка в изумрудном платке, светящемся от неонового света витрины магазина.

      – Садись, – пригласил Генадон, подстилая второй носовой платок.

      Цыганка рядом не села, но склонилась к самому лицу провидца и произнесла заговорщицким тоном:

      – Удача ожидает тебя, барин, удача.

      Она поласкала руку, произнесла что-то на непонятном языке и вновь повторила:

      – Удача!

      – Да что мне удача, уважаемая? Ты мне скажи, с кого начать «Схему жизни» воплощать? Деньги – они что, они уже в кармане, а с кого начать?

      Цыганка не на шутку раззадорилась – видать, чтобы так сразу, мол, деньги есть, не всякий клиент ей раскрывался.

      – Ой-ё, вижу, вижу деньги! Вижу, ты человек честный и богатый! Много планов, много идей!

      – Ну, брось, брось. Скажи, кто нужен, чтобы покончить с этим ЖКХ?

      Цыганка на мгновение прищурилась, пошевелила руками, качнула головой.

      – Э-э, тебе, касатик, Граф нужен!

      Генадон поперхнулся коньяком. Схватил цыганку за ворот.

      – Отвечай, старая, откуда знаешь про Графа.

      Мягко освобождаясь от грубого клиента, та отвечала:

      – Я знаю всё. Я знаю все твои страхи, дела и что будет, и вновь говорю: начинай с Графа, не прогадаешь. Удача будет! Как вы, схематёры, говорите – результат будет!

      – Степа, дай ей на жизнь.

      Обрядник немного растерялся, бросил в урну остатки беляша, вынул из брюк кошелек, вытер жирные руки несколькими мелкими купюрами, бросил их тут же в урну и передал цыганке тысячу рублей.

      Та взвизгнула!

      – Э-э, дорогой, – обратилась она к Генадону, – что он мне дает? Я же тебе дело решила, судьбу прекрасную предсказала.

      – Дай ей пять тысяч… Да нет, отдай ей весь кошелек!

      Степа хотел возразить – кошелек у него всегда был битком набит (Генадон наличных денег сам не носил, за него расплачивался Степа), но одумался.

      – Подавись, старая! – сказал чуть слышно, а цыганка была уже такова.

      Ныряя в подворотню, она добавила:

      – Брата на работу возьми – не пожалеешь! – и пропала в темноте.

      – Какой еще брат? – заревновал Степа. – Не нужен нам никакой брат, тем более у этой старухи.

      – Значит, все-таки Граф… Пусть будет по-твоему! – сказал Генадон, допив бутылку и кинув ее на клумбу перед «Столичным». Вспомнил он «Великое сточное дело».

      «Великое сточное дело» случилось в преамбуле развития чиновничьей демократии в городе Сизовске, областной столице. Некто Антон Лобанчиков, тогда инженер по твердым бытовым отходам седьмого разряда, а ныне известный в мировых правительственных кругах как граф Антоний фон Лобанчикофф, он же просто Граф, владелец собственного острова тихоокеанской гряды, своего народа, своей юрисдикции, своего ядерного щита и прочего другого своего, реализовал неадекватное, но прибыльное дельце. Тогда Антошка Лобанчиков, или Тобик, как его по-дружески называл Генадон, существовал