Хочу твою любовь. Матильда Аваланж

она тоже попадет под раздачу.

      Это была композиция из двух кукол – принцесса и шут. Папье-маше, из которого их делали, потрескалось и потускнело, у красавицы не хватало рук, а блеклый шут был даже не раскрашен.

      – Никто ничего не узнает.

      Уилл подошел к ней сзади и, положив руки чуть выше локтей, прижался к ее волосам. И, слава богу, что она его не видела.

      Прикосновение было неприятно, но Аврора не сделала попытки отстраниться, потому что произошедшее установило между ними связь – какую-то неправильную, болезненную связь соучастников преступления. Но он сделал ради нее то, на что решился бы не всякий. Правда, иногда у Авроры возникали мысли, что он сделал это специально, именно ради того, чтобы объединить их одной общей тайной. Это было жутковато, но это завораживало, и она не могла так явно его оттолкнуть.

      Правда, смотреть Скуиллеру Батчу в лицо она тоже не могла…

      Поэтому, когда он отвел ее волосы набок и склонился к шее, у Рори тотчас вспыхнул другой образ, другое место и то, как сжалось все внутри от прикосновения другого мужчины. Она мягко выскользнула из объятия.

      – Прости, мне нужно идти, – избегая смотреть на Батча, проговорила Рори.

      – Не извиняйся, тебя можно понять, – он криво ухмыльнулся своему смутному отражению в треснувшем стекле допотопного шкафа, забитого восковыми муляжами фруктов.

      Но Рори его не услышала, как и не увидела этой горькой некрасивой усмешки – она уже вышла.

      Рыжеволосый ангел с нежным упрямым лицом и медовым голосом, который напрочь лишает рассудка, как будто кто-то наделил его неведомой силой. Поначалу он увидел не эти идеальные локоны цвета шоколадно-вишневой пасты, не эти волшебные глаза, не тонкие кисти рук, к которым хотелось прижиматься губами, а мягкие округлости фигуры, соблазнительную грудь и бедра, плавную походку, на которую можно было только облизываться, представляя, как она подходит к нему голая. Поначалу он просто захотел ее, наслаждаясь заманчивой картинкой и даже особо не прислушиваясь к тому, что она болтает.

      Аврора Франсон, младшая сестричка Чада, которую тот иначе как «высокомерная рыжая сучка» не называл. Он говорил про нее очень много. Про «классные сиськи» и «аппетитную задницу», на которые все мечтал полюбоваться, когда она принимает душ. Уиллу же Рори Франсон казалась существом с другой планеты – ее не интересовало ничего, кроме музыки, и это было непонятно и далеко.

      Но именно благодаря Чаду он разглядел ее. Разглядел – и пропал.

      – Есть мечты, которым никогда не суждено сбыться в реальности.

      Уилл с удивлением обернулся на звук голоса. Около шкафа, небрежно привалившись к его стенке, стоял мужчина в черном пальто. С виду совершенно обычный, хотя, если приглядеться, пожалуй, и нет. Было в нем что-то… такое. Но не на поверхности. Что-то неявное, таящееся очень-очень глубоко. Что-то, что заставляло подобраться, насторожиться, почувствовать себя не в своей тарелке.

      – Кто ты такой?

      У