Экспромт. Лидия Луковцева

высокомерно Геля.

      Это было спорное утверждение. На взгляд Оли – просто легкий беспорядок, какой бывает у всех. Однако, понимая, в каком раздражении пребывает подруга, затевать дискуссию ради утверждения истины она не стала. Но неслышно вошедшая в комнату вслед за ними хозяйка обиженно заметила:

      – А я вас сюда не звала и к вашему приходу не готовилась!

      Следом за ней в комнату втянулся Аркадий. Он еще в коридоре узнал, конечно, голос жены. Ему бы сбежать в этот момент по-тихому, доказывай потом, что он вообще когда-нибудь посещал этот дом. Но он, как полковая лошадь на зов походной трубы, повлекся на звуки родного голоса чисто автоматически. Своим появлением, а точнее, проявлением в комнате, он прокололся сам и подставил даму сердца.

      Втянувшись и убедившись, что голос любимой жены – не слуховые галлюцинации, Аркаша застыл истуканом.

      – Ах! – увидев мужа, слабым голосом сказала Геля и, словно юная барышня в душной бальной зале, стала заваливаться на Ольгу. Позже Гелькина мама объяснила, что Геля, видно, по части беременности пошла в нее.

      – Как только я начинаю падать в обморок в бане, значит, во мне кто-то завелся!

      Бани не наблюдалось, обморок можно было объяснить нервным потрясением, но позже выяснилось, что Геля-таки беременна. Это обстоятельство тогда спасло брак Сафонцевых. А потом Геля к существующему порядку вещей привыкла, хотя Ольга никогда этого не могла понять.

      – Воды! – крикнула в пространство Оля, подпирая подругу.

      Змеюка не поверила в обморок и даже не подумала хоть пальцем пошевелить ради незваной гостьи. Она стояла посреди комнаты, задорно уперев руки в боки, и ехидно улыбалась. Аркашкино каменное изваяние не подавало признаков жизни. Оля поняла, что помощи ждать неоткуда. При входе у двери она заметила бачок с водой на табуретке, и на крышке бачка – перевернутый вверх дном ковшик. Но не класть же подругу на пол, чтобы сбегать за водой! Тут в комнате материализовался встречавший их мальчик, с полным ковшом воды в руках.

      – Возьмите, тетя! – вежливо сказал он. Интересно, он был хорошо воспитан или подобные сцены на его памяти уже случались раньше?

      – Спасибо, – так же вежливо сказала Оля, перехватила Ангелину покрепче одной рукой, другую сунула в ковш, вместительный, литра на полтора, и, зачерпнув воды, брызнула Гельке в лицо.

      Геля ожила, то есть капризно отодвинула Ольгину руку и поморщилась. Мальчик, все такой же невозмутимый, сунул в эту руку ковш и вышел. Ольга, уяснив, что Геля не желает больше принимать водные процедуры, поискала глазами какую-нибудь плоскую поверхность, на которую ковш можно было бы поставить. Единственной подходящей поверхностью был стол, но его закрывала монументальная спина не желавшего отмирать Аркадия.

      Взгляд Ольги наткнулся на фигуру хозяйки дома. Ее нахальная улыбка начинала действовать Оле на нервы. Помешкав в секундном раздумье, она вылила остаток воды на голову хозяйке, а потом пристроила там же и пустой ковш.

      – Пойдем, Геля! – озабоченно сказала Оля окончательно пришедшей