Авантюрные хроники: английская дипломатическая служба в России. Алексей Петрович Юдин

и при смерти, у нее вылезают волосы, ногти, слезает кожа. Именем Христа заклинаю тебя: помоги мне, дай какое-нибудь средство!»110

      Не имеет смысла излагать здесь версии тех событий или создавать еще одну. Следует лишь отметить, что после смерти царевича вокруг боярских палат в Угличе собралась толпа возмущенных горожан, которые растерзали обвиненных в убийстве Дмитрия, в Москве начались грандиозные пожары, в которых, как утверждает Горсей, сгорело 12 тысяч домов, едва ли не четверть города. Бунт мог вспыхнуть в любую минуту, но не вспыхнул, хотя многие историки признают, что именно с этого времени, а не от смерти царя Федора Иоанновича в 1598 году следует отсчитывать годы Смутного времени, а возможно и с середины 1780-х годов, как было показано выше. От бунта Россию спасла предусмотрительность Годунова. Выслав Горсея из Москвы, он затруднил связь между заговорщиками. Ярославль от Москвы по меркам того времени отделяло по крайней мере три дня пути, дороги находились под контролем, и даже зашифрованные послания передавать с гонцами было бы опасно. Отсутствие координации и медленная скорость распространения информации удержали тогда готовые к выступлению силы оппозиции. О возможной причастности Горсея к обстоятельствам возникновения русской Смуты лучше всего говорят документы, дошедшие до наших дней, судя по которым «любительные отношения» между английской королевой и русским царем грозили уступить место откровенной вражде.

      Обострение отношений между русским и английскими дворами

      В 1589 году лорд-протектор, как его именовали англичане, Борис Годунов направил королеве довольно резкое письмо. Он сообщал, что самоуправство англичан вышло за все разумные границы. Они отказывались платить по своим долговым обязательствам, продолжали тайком направлять «подстрекательские письма» в Литву и Польшу, Джон Чеппел писал письма Шведскому и Датскому королям, а Пикок и Горсей, по словам Годунова, «злоумышляли против русского царя», строили планы перерезать северный путь для кораблей других государств, рассылали приказы английским агентам в России и требовали перехватывать письма немецких и голландских купцов111, а главное папского нунция и посланника испанского короля Филиппа II и германского короля Рудольфа II.

      В следующем году Елизавета направила царю Федору Иоанновичу большое письмо, составленное в ультимативных выражениях112. Ее посланником, как уже отмечалось, выступил вновь Горсей несмотря на то, что он был годом ранее выслан из России и его просили больше никогда не присылать. Можно предположить, что это было вынужденное решение: кроме Горсея в распоряжении английского правительства не было никого, кто хорошо знал положение в России и был бы способен при необходимости «скоординировать» выступление русской оппозиции. Королева решительно потребовала объяснений по восьми случаям, которые рассматривала как умаление ее королевского достоинства через оскорбления, нанесенные ее послам, в том числе Джайлсу Флетчеру.

110

Горсей Дж. «Путешествия сэра Джером Горсея», часть третья: https://drevlit.ru/g.html

111

СИРИО – Т. 38, с. 307

112

Толстой Ю.В., там же, с. 381