Сентябрельник, сентябрядцатое сентября. Мария Фомальгаут

поставки перечисленных компонентов прекращены. Приносим свои извинения за доставленные неудобства.

      Мир переворачивается с ног на голову, да какого черта вообще, мне теперь помирать прикажете, или как… А ведь прикажут, все к этому идет…

      – Напрасно, молодой человек, – поучительно говорит очередная тетка, – очень вредно все эти заморочки натуральные, белки-жироводы, только двигатель забивать…

      Что-то прорывает внутри, выхлестывается ором, от которого пугаюсь я сам:

      – А ничего, что я живой вообще, а??? Я что, по-вашему, батарейки жрать должен???

      Понимаю, что все смотрят на меня, выхожу из магазина, еще слышу вслед бормотание, а чего это вы живой, денег, что ли, нет, мертвым стать…

      – Молодой человек! Молодой челове-е-ек!

      Оборачиваюсь, это еще что за две фифы бегут за мной, им-то что надо…

      – А вы правда живой?

      Хочется ответить, что здесь не зоопарк, нечего меня разглядывать, и в музейные экспонаты я тоже не нанимался…

      – Правда, – говорю как можно резче, всем своим видом показываю, что разговор продолжать не намерен.

      – А вы что, прямо совсем-совсем живой?

      Сжимаю кулаки, нет, блин, наполовину…

      – Совсем.

      – А у вас что, – фифа повисает на моей руке, вообще уже, – все живое, да? И сердце, и легкие, и почень?

      Вежливо отстраняюсь:

      – Все живое.

      – И вы прямо еду едите, да? Прямо вот эти все жироводы?

      – Да, – отвечаю, уже чувствую, какой будет следующий вопрос, да, представьте себе, и в туалет хожу, вы еще попросите показать, как я это делаю…

      – Ой, молодой человек, вы нас извините, конечно, за назойливость… – фифы уже не стесняются, уже ощупывают меня, прикладывают руки к груди, задним числом догадываюсь, обчистить хотят, что ли, – а что-то я у вас сердце найти не могу, а у вас, что ли, нету?

      – Вот… здесь… – прикладываю её руку, – чувствуете?

      – Ой, и правда, бьется… – она отстраняет руку с легкой брезгливостью и страхом, – и правда живой… А вы эти жироводы свои ищете, да?

      – Ищу… – стараюсь говорить как можно спокойнее, еще скандала мне тут не хватало, – и работу ищу…

      – Ну да, сейчас кто живого возьмет-то…

      Спрашиваю себя, как не оторвать им головы прямо здесь, посреди улицы.

      – А вы извините нас, что мы вот так… А вы у нас работать не хотите? А мы вам эти, жироводы ваши дадим…

      Откуда вы их возьмете, думаю про себя. Понимаю, что выбирать не приходится, спрашиваю:

      – А что делать?

      – А давайте в офисе поговорим…

      Чувствую, как по телу разливается тепло, неужели устроился куда-то неведомо куда… иду за ними в неприметную дверь, по изогнутой лестнице на какие-то там этажи, в комнаты, которые как будто проваливаются в другие измерения.

      – Значит, так, – фифа устраивается за столом, тон резко меняется, даже движения становятся другими, – вот, посмотрите на фотографии.

      Смотрю, думаю,