Сент-Ив. Роберт Стивенсон

вскочил и, подойдя ко мне, произнес с жаром:

      – Я скажу вам, в чем дело, и вы поможете свершиться правосудию. Каким образом – я еще не знаю, по-тому что, конечно, на вас лежит клятва, но так или иначе вы поможете мне. Запомните все, что я скажу вам.

      В это мгновение он тяжело опустил руку на мое плечо и сжал его; не могу вам сказать, продолжал ли он говорить или сразу замолчал, потому что майор тронул меня как раз за то проклятое плечо, которое ранил Гогела. Рана была ничтожной царапиной, она заживала, но прикосновение Чевеникса причинило мне адские мучения. У меня закружилась голова, по лицу покатились капли пота, вероятно, я смертельно побледнел.

      Чевеникс снял руку так же быстро, как положил ее.

      – Что с вами? – спросил он.

      – Пустяки, – ответил я. – Немножко дурно; теперь все прошло.

      – Прошло ли? Вы бледны как полотно.

      – Право же, все прошло. Теперь я снова вполне оправился, – уверял я, хотя едва мог принудить себя говорить.

      – Значит, продолжать? – спросил Чевеникс. – В состоянии ли вы следить за мной?

      – Конечно! – ответил я и отер рукавом свое влажное лицо (в это время моей жизни у меня не было носового платка!).

      – Если вы уверены, что вы будете в состоянии следить за моими словами, то слушайте меня. Только, – прибавил он с сомнением, – у вас был очень внезапный и острый припадок! Однако если вы говорите, что все прошло, я начну: между вами, пленными, было бы трудно устроить вполне правильную дуэль. Между тем, несмотря на нарушение многих общепринятых форм, несмотря на необыкновенные условия, поединок мог совершиться достаточно честным образом. Вы понимаете меня? Ну, поступите же как джентльмен и солдат.

      Рука Чевеникса снова поднялась и покачивалась над моим плечом. Я не выдержал и отшатнулся от него, вскрикнув:

      – Только не кладите мне руки на плечо! Я не в силах выносить этого. У меня ревматизм, – поспешно прибавил я, – мое плечо воспалено и очень болит.

      Чевеникс снова опустился на прежний стул и спокойно закурил сигару.

      – Мне очень жаль, что у вас болит плечо, – наконец проговорил майор. – Не послать ли за доктором?

      – Не нужно, – ответил я. – Это – безделица, я привык к боли, она не беспокоит меня; кроме того, я не верю докторам.

      – Прекрасно, – заметил майор и стал молча курить.

      Все на свете отдал бы я, чтобы только прервать это молчание. Наконец офицер заговорил:

      – Ну, мне кажется, я знаю достаточно, полагаю даже, что мне известно решительно все.

      – Насчет чего? – смело спросил я.

      – Насчет Гогелы, – ответил он.

      – Простите, но я не понимаю.

      – О, – произнес майор, – этот человек ранен на дуэли и вашей рукой. Я ведь не младенец.

      – Без сомнения. Но, мне кажется, вы увлекаетесь теориями.

      – Желаете сделать проверку? – спросил Чевеникс. – Доктор недалеко. Если на вашем плече нет открытой раны – я ошибаюсь. Если рана есть… – он помахал рукой. – Но я советую вам подумать, – продолжал Чевеникс. – У этого