Драгоценная ночь. Эми Эндрюс

голосе его брата звучало неприкрытое самодовольство, и Блэйк фыркнул:

      – Ненавижу тебя.

      – Ну-ну. Позвони мне утром, перед тем, как отчалишь. Я хочу узнать все детали.

      Блэйк поморщился:

      – Ну, все, считай, нарвался! Я расскажу Труди, какой ты похотливый мерзавец!

      Чарли прыснул со смеху:

      – Ты издеваешься? Да она захочет узнать все поминутно! Она же влюблена в Эву Келли!

      Блэйк вздохнул, завидуя простым и искренним отношениям брата с женой.

      – Пусть приезжает и станет ее подружкой.

      Чарли загоготал:

      – Только если мне позволят смотреть!

      Блэйк покачал головой:

      – Спокойной ночи.

      – Тебе тоже, – сказал Чарли, и Блэйк почувствовал, как брата прошибает смех. – Не делай ничего, что не сделал бы я.

      Блэйк повесил трубку, не затрудняясь с ответом. Никаких действий он не планировал. Он хотел, чтобы эта ночь поскорее закончилась. И чтобы она покинула его дом. Он не желал иметь никаких дел с Эвой Келли.

      Блэйк поднял бутылку, опрокинув в себя остатки пива. Задался вопросом, не открыть ли еще одну, но тут душ перестал шуметь, и он кое о чем вспомнил.

      Нужно было сменить постельное белье на кровати. И покинуть спальню прежде, чем она выйдет.

      Пять минут спустя, сменив одеяло и взявшись за подушку, чтобы сменить наволочку, он почувствовал, что Эва смотрит на него. Он оглянулся. Она стояла на пороге, облокотившись о дверной косяк.

      – Ты не должен уступать мне свою кровать, – сказала она, и улыбка самого измотанного в мире человека коснулась уголков ее рта. – Правда. Сгодится любая горизонтальная поверхность.

      Он одолжил ей старую рубашку и большие хлопчатобумажные шорты. На нем его вещи никогда так хорошо не смотрелись. Рубашка сползала с одного плеча, облегала ее маленькую, аккуратную грудь и прикрывала Эву чуть ниже пояса. Шнурок его огромных спортивных шорт был затянут до упора, затем еще пару раз перекручен и в итоге свисал с ее бедер подобно якорю. Он разглядывал ее ноги. Не те цыплячьи, что он иногда видел в новостях, когда показывали тощих моделей на подиуме, а гибкие и стройные, покрытые золотистым загаром. В последние три месяца он старался на них не смотреть, но не смотреть теперь было сложно, когда она стояла в дверях его спальни.

      Он поднял глаза. Ее влажные волосы выглядели так, словно она пригладила их руками. Ее лицо было идеально чистым, и веснушки казались ярче, чем прежде. Щеки порозовели от горячей воды, а крохотный порез напоминал, почему она здесь.

      Она вполне могла бы сойти за какую-нибудь соседскую девчонку, но даже в потрепанной рубашке и мешковатых шортах, даже со слипающимися от усталости глазами ей удавалось выглядеть надменной. «Нужно было выпить второе пиво», – подумал Блэйк.

      – Как голова? – спросил он, снимая с подушки старую наволочку.

      – Ноет, – ответила Эва, приблизившись к противоположной стороне кровати. Взяв вторую подушку, она сняла с нее наволочку. Довольно ловко, несмотря на перебинтованную руку.

      Блэйк